Дорога в Рим

— Нет! — К покрасневшим глазам Йовины подкатили слезы, она умоляюще стиснула руки, голос сорвался в шепот. — Сжалься! Я совсем старуха, он меня так запугал…

Фабиола подавила ярость. Доверять старой карге нельзя, но незачем торопить события. Пока Фабиола будет вникать в дела Лупанария, Йовина еще пригодится — тридцатилетний опыт дорогого стоит. Просто надо ее держать на коротком поводке.

— Я тут подумала, — с улыбкой заявила девушка, — что сначала заплачу половину цены, а остальное через двенадцать месяцев. Смотря как дело пойдет.

Йовину перспектива явно не обрадовала, но под железным взглядом Фабиолы хозяйка бессильно сжалась — вряд ли ей кто-то предложит условия лучше.

— Хорошо, — притворно улыбнулась она. — Мне все равно.

— Вот и прекрасно. Пиши купчую.

Йовина послушно проковыляла к столу и отыскала полоску чистого пергамента. Окунув стилус в стеклянную чернильницу, она нацарапала несколько строк, подписалась внизу и терпеливо дождалась, пока Фабиола поставит на пергаменте свое имя.

— Теперь довольна? — вырвалось у старухи.

Взглянув еще раз на документ, Фабиола сунула его в мешочек — она не сомневалась, что условия передачи Лупанария записаны верно, но в терминах права ничего не смыслила, а сделка обязана быть безупречной в глазах закона.

— Я отдам купчую на проверку, — отрезала девушка. — Если мой юрист ее одобрит, деньги получишь завтра.

Йовина, ничего другого не ожидавшая, покорно кивнула.

— В права вступаю немедленно, — объявила Фабиола. — Ты остаешься работать?

Хозяйка раскрыла было рот, однако ее сотряс очередной приступ кашля.

— Здоровье тебе позволит?

— Все в воле богов, — утерев губы, ответила Йовина и выпрямилась. — Если позволишь, я останусь. На время.

Фабиола понимала, что старуха просто пытается сохранить остатки достоинства. Что ж, пусть.

— Хорошо, — деловито бросила она и, жестом отправив Секста на улицу проверить выход, направилась к двери. — Если на то будет воля богов, я зайду через два дня.

Йовина благодарно кивнула.

— Все спокойно, госпожа, — донесся с улицы голос Секста.

Фабиола, за плечом которой неотступно маячил Веттий, окинула взглядом шумную улицу — ни Сцеволы, ни его подручных, хвала богам. Тут же, впрочем, нахлынула обреченность: зачем этому подонку преследовать ее в многолюдной толпе, если он знает, что теперь она будет появляться в заведении чуть ли не ежедневно? Фабиолу вновь охватил давний страх — превратить Лупанарий в прибыльное дело она задумывала еще до появления Сцеволы, а сейчас даже одна защита заведения обойдется ей недешево. К стыду Фабиолы, она чуть было не поклялась себе, что больше не вернется: у Йовины нет власти ее остановить, а фугитиварий в дом Брута точно не нагрянет — и все затруднения разрешатся в мгновение ока.

При этой мысли Фабиола пала духом. А ведь перспектива казалась такой удачной, чуть ли не посланной богами… Девушка взглянула на небо в поисках знака — тщетно. Неужели затея с Лупанарием была обречена с самого начала? Отступление казалось трусостью, но при одной мысли о Сцеволе Фабиолу трясло от страха. Что же делать?..

В этот самый миг девушка оступилась на неровной дороге и чуть не упала.

Секст, как всегда начеку, подхватил ее и удержал на ногах. Пока она бормотала благодарность, они встретились взглядами.

— Не тревожься, госпожа, — шепнул раб, заметив страх в ее глазах. — Коль мы пережили былые козни, какие строил нам этот подонок, то боги не оставят нас и сейчас.

Фабиола через силу улыбнулась: Секст прав, их жизни под надежной защитой. Ободренная его словами, она прибавила шагу. Дома еще предстоит разговор с любовником — даже если он и одобрит покупку Лупанария, то уж точно не станет отряжать легионеров в охрану: Бруту по должности положено восстанавливать, а не рушить популярность Цезаря. И все же ей нужна защита от Сцеволы… На миг вспомнился Секунд — ветеран, не раз спасавший ее жизнь, — однако использовать его против Цезаря нельзя: пенсии и земельные угодья, розданные ветеранам, лишь укрепили их верность вождю.

Кроме Секста и привратников положиться можно лишь на себя. И на любую помощь, которую можно испросить, — помощь не только Юпитера и Митры, ее любимых богов. В Риме есть божества и погрознее. Надо совершить жертвоприношение Орку, решила Фабиола, и от одной мысли ее объял страх: в любых прежних тяготах она старалась держаться подальше от бога подземного царства.

Теперь пришло время просить его милости.

* * *

Вернувшись домой, Фабиола не застала Брута и очень этому обрадовалась. Она еще толком не пришла в себя, и притворяться было бы выше ее сил: слишком многое еще предстояло обдумать. Прислуга и охраняющие дом легионеры ничего не заметили, ее лицо оставалось непроницаемым. Зато от Доцилозы спрятаться не удастся: их дружба завязалась еще в Лупанарий и с тех пор выдержала не одно испытание. Маленького роста, невзрачная, по возрасту годящаяся Фабиоле в матери, бывшая домашняя рабыня стала для девушки ближайшей доверенной подругой — неудивительно, что смятение Фабиолы не осталось незамеченным.