Дорога в Рим

Размышлять, впрочем, было некогда: пельтасты и туреофоры подступали все ближе. Многообразие народов в Фарнаковом войске неприятно поражало: солдаты Дейотара, сражающиеся за римлян, одеждой и вооружением походили на легионеров, бегущие же по склону понтийские наемники разительно отличались один от другого — привлеченные в войско щедрым жалованьем и жаждой добычи, они стекались в Понт со всех окрестных краев. Среди них встречались фракийские пельтасты — Ромул видел таких в Александрии: без доспехов, вооруженные лишь ромфайей и овальным щитом с продольным ребром. У других были дротики и кривые ножи, кое-кто нес изогнутый полумесяцем щит, сплетенный из ивового прута и обтянутый бараньей кожей, кого-то защищал толстый холщовый панцирь. У тех, что побогаче, поблескивали на солнце полированные бронзовые щиты.

Часть пехоты составляли туреофоры из Малой Азии и западных земель — помимо обтянутых кожей щитов, овальных или прямоугольных, у них в руках виднелись мечи и дротики, у некоторых длинные копья, а голову защищал македонский шлем с гребнем, широкими нащечниками и закругленным козырьком. Облаченные в подпоясанные туники, туреофоры в основном обходились без защитных доспехов, подобно пельтастам, зато туники поражали разнообразием цвета: кроме красно-коричневых, как у легионеров, встречались белые, синие и охряные.

Левый фланг состоял из тысяч каппадокийцев в островерхих колпаках и в туниках поверх штанов — яростные бородатые дикари несли в руках восьмиугольные щиты, дротики, копья и длинные мечи, похожие на меч Бренна.

Ни один из здешних отрядов, взятый отдельно, не выстоял бы против легиона, однако одолеть целиком армию Фарнака — непростая задача даже для всего римского войска. А если Двадцать восьмой ляжет под стенами лагеря — то как Цезарь собирается победить?

Петроний, к удивлению Ромула, вдруг рассмеялся.

— Зато у нас целых два преимущества!

— Враг лезет в гору и выбивается из сил, а мы стоим и спокойно ждем? — догадался Ромул.

— И пилумы сверху вниз бросать удобнее.

Вражеские командиры тоже об этом знали. И хотя на Двадцать восьмой они спешили напасть прежде, чем подтянутся остальные легионы, они предпочли не гнать усталых солдат на отдохнувших римлян: понтийское войско замерло посреди подъема, на изрядном расстоянии от римского лагеря — так, чтобы не долетали пилумы. Легионерам оставалось лишь бормотать молитвы и стараться не замечать шума за спиной: там их соратники отбивали атаку понтийской конницы. Командиры из тех, что понаходчивее, велели целить дротиками во всадников, как при Фарсале, но проку было не много: враг уже пробивал бреши в рядах римлян, угрожая нарушить строй. Если коннице удастся разметать Двадцать восьмой на мелкие отряды, подумал Ромул, долго ждать смерти не придется.

От напряженного ожидания чуть не разъедало внутренности, однако времени на раздумья, к счастью, не оставалось: пельтасты и туреофоры уже шли дальше и, несмотря на крутой подъем, не сбавляли темпа. Два десятка ударов сердца — и враги кинулись на легион, как свора псов, однако на сей раз вместо плотной стены легионерских щитов их встречала кипучая людская масса, вопящая и размахивающая оружием. Нетерпеливые каппадокийцы, обогнавшие остальную понтийскую армию, уже подступили ближе, прочие вот-вот готовились обрушиться на римлян по всему фронту. Самые безрассудные на бегу даже метнули копья, которые пролетели от силы шагов пятнадцать и даже не вонзились в склон, а скользнули наконечником по твердому грунту и шлепнулись наземь, так никого и не задев. Остальные понтийцы, явно следуя приказу, берегли силы для прямой стычки.

Зато не медлили центурионы. Пилумы, брошенные с крутого холма, покроют большее расстояние — и командиры спешили дать залп прежде, чем понтийская пехота подойдет вплотную.

— Готовь дротики! — разнеслась команда, когда враг подошел на полсотни шагов. — Целься дальше!

Зажмурив левый глаз, Ромул выхватил взглядом рвущегося вперед бородатого пельтаста с белым овальным щитом и гигантской ромфайей под стать крепкому владельцу. При воспоминании об александрийской битве Ромул поежился, представив раны от такого меча. Крепче сжав пилум, он, как и остальные, отвел назад правую руку.

— Бросай! — разом взревели центурионы.

Дротики полетели вперед смертоносной лавиной, на миг затмив небесную синеву. Понтийцы, впрочем, не смотрели вверх — намеренные во что бы то ни стало добраться до легионеров, они пустились вверх по склону бегом.