Дорога в Тридесятое царство

Важно не это. Дело в том, что все Светины проблемы решились бы с переездом от родителей, как считает она сама. И несколько лет назад я, как казалось мне, убедила ее в правильности решения снять квартиру. Света даже согласилась с тем, что родительский гнев можно будет пережить, и… через пару недель решила, что ей позарез нужна машина! Автомобиль был взят в кредит, и тем самым возможность свободной жизни отодвинулась на долгое время. Но и это еще не самый большой парадокс. Света – ценный специалист, в свое время она поработала в одной из тех постсоветских государственных компаний, которые платят сотрудникам сущие копейки, но дают возможность получить нужный опыт и очень весомую запись в трудовой книжке. Именно за этим в них идут молодые специалисты на пару-тройку лет. Света же выдержала лет десять, получив не только солидный стаж, но и множество всевозможных международных дипломов и сертификатов. Когда разговор заходит о том, что с ее опытом ей была бы рада любая приличная компания и доход бы ее существенно увеличился, что позволило бы хоть ипотеку, хоть съемную квартиру, Света отвечает: «Ну что ж, видимо, меня еще не совсем все достало. Вот станет вовсе невмоготу, начну рассылать резюме».

Чего же, спрашивается, дожидается Света, на что надеется? Здесь провожатый в Ирий на земле, как и у многих женщин, принимает образ этакого Царевича Елисея, который штурмом возьмет Светину темницу и на веки вечные решит все ее проблемы. Тем более, поскольку из тюрьмы она уйдет «в замуж», она получит не только супруга с царством в придачу, но и долгожданное родительское одобрение. Сдается мне, не нужно и разъяснять: фантазия о том, что найдется человек, который сразу одним махом решит все проблемы, – этакий Дед Мороз для девочек с выросшей грудью, с бездонным мешком подарков круглый год, – на бессознательном уровне являет собой желание вернуться в материнскую утробу, где лишь и существует беспрерывное, беззаботное блаженство.

Еще более плачевные последствия ожидают, к сожалению, того, кому град нездешний, изобильный Ирий привидится наяву.

Другу моей беззаботной юности, назовем его Нахимовым, в отроческие годы крупно повезло – просто «свезло так свезло», как говорил Шарик, очутившись в «похабной квартирке» профессора Преображенского. Пятнадцатилетний Нахимов был завсегдатаем видеосалона при аэропорте, близ которого мы жили. В таких салонах в самом начале 1990-х прокручивали видеопленки с зарубежными фильмами. Читателям более младшего возраста нужно сказать, что по телевизору таких фильмов тогда не было, а обладателей собственных видеомагнитофонов в ту пору насчитывалось примерно столько же, сколько сейчас владельцев личных яхт. Поэтому зрителей в этих салонах было великое множество, да прибавим к ним еще пассажиров, ожидавших своего рейса в аэропорту.