Дорога в тысячу ли

— Что поделать, — сказал Горо, пожимая плечами. — Я поймал его. Я уже некоторое время подозревал, теперь все доказано.

— Это ужасно. — Мосасу не мог поверить, что кто-то ворует у Горо, ведь он всем как отец. — Почему он это сделал?

— Азартные игры. Он был должен головорезам. Сказал, что собирается заплатить, но снова стал играть, и долг стал еще больше. Его любовница пришла сегодня утром извиниться за него. Она беременна, а тут он теряет работу. Придурок.

— Вот дерьмо. — Мосасу вспомнил, сколько раз Окада говорил, как мечтает о сыне или хотя бы о дочери — Окада был помешан на детях и патинко, но теперь, когда объявлено о краже, его никто не возьмет на работу. — Он сказал, что сожалеет?

— Конечно. Плакал, как ребенок. Я велел ему убираться из Осаки. Не хочу больше видеть его лицо.

Мосасу был расстроен из-за Окады, с которым всегда приятно было общаться. У него была корейская мать и японский отец, но он всегда говорил, что считает себя корейцем, потому что такой страстный.

— А его жена в порядке? — Мосасу знал, что Горо ладит с обеими женщинами Окады.

— Да. Его жена и любовница в порядке, — ответил Горо. — Но я сказал любовнице, что он не должен появляться здесь. В следующий раз буду не таким добрым.

Мосасу кивнул.

— Пойдем к Тотояма-сан. Я устал от грусти, — сказал Горо.

Мосасу не стал спрашивать о новой зарплате. Горо не любил говорить о деньгах. В любом случае, он получит больше как управляющий, это Мосасу понимал. Он надеялся, что вскоре семья сможет купить небольшую лавку у вокзала.

— Босс, я беспокоюсь. Как вы думаете, меня будут слушаться? Окаду все слушались, — сказал Мосасу.

Быть управляющим — серьезное дело, он будет отвечать за все, когда Горо не будет в салоне. И потом — Мосасу еще молод, Окаде почти тридцать пять, и он высокий, как бейсболист.

— Я польщен и благодарен, но я думаю, что некоторые другие могли бы…

— Заткнись, малыш. Я знаю, что делаю. Ты умнее многих, и ты умеешь решать проблемы. Это самый важный салон. Пока я проверяю остальные, ты должен держать ухо востро.

— На «Семерку» понадобится почти пятьдесят сотрудников. Как я найду столько?

— На самом деле тебе понадобится не менее десяти крепких мужчин и двадцати симпатичных девушек для призовых прилавков.

— Действительно? — Мосасу всегда поражал широкий размах Горо, но это казалось перебором даже для него. — Как я найду…

— Ты справишься. Ты всегда находишь решение. Можешь нанимать любых девушек — с Окинавы, полукровок, кореянок, японок, мне все равно. Они просто должны быть симпатичными, но не распутными, чтобы не распугивать мужчин.

— Я не знал, что в нашем общежитии может разместиться так много…

— Ты слишком много волнуешься. Вот почему ты будешь отличным управляющим. — Горо широко улыбнулся.

Мосасу подумал и вынужден был согласиться. Никто из сотрудников не заботился о салонах так, как он.

Во время поездки на машине в мастерскую Тотоямы водитель и Горо говорили, а Мосасу сидел тихо. В уме он составлял списки всего, что нужно будет сделать для «Семерки». Горо никогда не ошибался; возможно, он не ошибся и на его счет? Мосасу не такой умный, как его брат, который мог читать толстые романы на английском без словаря. Ноа не стал бы служить в патинко-салоне, считая их недостаточно респектабельными.

Машина остановилась перед приземистым зданием из красного кирпича, которое до войны вмещало текстильную фабрику. На пошиве униформы для сотрудников Горо Тотояма заработала довольно, чтобы разместить свою мастерскую здесь, а не дома. Она и ее сыновья, Харуки и Дайсукэ, теперь жили в трех задних комнатах, а остальные служили для работы. У Тотоямы было полдюжины помощниц, которые трудились шесть дней в неделю. Сюда потянулись и другие корейские бизнесмены Осаки, и теперь она шила униформу для ресторанов якинику и разных патинко-салонов района Кансай, но Горо почитала как первого и главного заказчика.

Когда Горо позвонил в колокольчик, Тотояма сама открыла дверь. Наемная девушка, видимо, ученица, принесла им горячий ароматный чай и пшеничное печенье на лакированном подносе.

— Ты похудел, Мосасу-сан, — сказала Тотояма, снимая мерки с юноши.

— Горо-сан говорит, что я должен есть больше.

Горо кивнул, взял горсть печенья и выпил вторую чашку зеленого чая. Он сидел на скамейке из кедра, покрытой подушками цвета индиго. Он был доволен своим решением. Окада оказался мошенником, поэтому он избавился от него. Теперь надо посмотреть, как справится Мосасу.

В последнее время большая и просторная мастерская была заново побелена, но деревянные полы оставались потертыми и старыми. Их мыли каждый день, но кусочки ткани и нитки засоряли участки вокруг рабочих столов. В луче света белесым столбом клубилась пыль. В длинной мастерской стояли шесть швейных машин. Швеи старались не смотреть на мужчин, но не могли упустить из виду молодого человека, который приходил в мастерскую не реже раза в год. Он часто смеялся, и это была одна из причин, почему мальчик нравился Горо. Девушки знали, что у него нет подруги.

— У вас новенькая, — сказал Горо, скрестив руки на груди.