Дорога в жизнь

– Рад тебя видеть, Марина, – говорит он мне и распахивает свои руки, чтобы обнять. Мне становится очень тепло. Я вспоминаю его добрую энергию.

– Пап, я так рада тебя видеть, я так соскучилась по тебе – говорю я и уже прыгаю и целую его в щеки.

– Подожди, подожди, – хохочет отец, – проказница ты моя. Тут же везде ребята, они не поймут. Никогда и никому тут не позволено меня касаться, как сейчас делаешь ты. Ох уж этот 21 век. С его несдержанностью и полным смещением этикета и уважения к старшему поколению. Вот раньше…

– Папа, папа, не сейчас, – обрываю я его на полуслове, лучше расскажи мне как ты тут? – оглядывая комнату, говорю я.

– О, ты же знаешь, что я всегда мечтал преподавать историю, этим я тут, в небесной канцелярии, и занимаюсь.

Внезапно я замечаю снующих по коридору ребят, коричневую обложку журнала в руках отца и небольшую доску для мела на стене.

– Так все – таки желания исполняются, пап? Не тут, так там на небе?

– Тссс, я хочу тебе кое-что сказать – отвечает мне папа. Но вдруг все вокруг становится более серым. Почему-то кричит петух, и я уже вижу фигуру отца сгорбленной и лежащей на столе. – Не успел сказать, не успел тебе сказать… – засыпая, протяжно говорит он.

– Папа, что сказать, что… – с этими словами я просыпаюсь.

Дома темно и тихо. Раннее утро. Марина долго не может еще хоть немного уснуть, ей зябко. Она лежит, размышляет и смотрит в темноту.

«Что же хотел сказать мне папа? Я так рада была его видеть, столько эмоций. Я слишком не слушала его. Слишком была рада.

Эмоции, конечно, они всегда мне мешают. Но как же быть, если эмоциональность, это мое второе я. Как мне побороть ее. Ведь в эмоциональности мое все, и поражения и победы!

Надо уметь владеть собой. Мой отец был эмоциональным, мой дед был эмоциональным, да и прадед, вероятно, был таким же.

Как-то разбираясь глубоко с корнями, я зашла на расстановки. Интереснейшее занятие. Как формируется информационное поле, что участвующие люди начинают говорить так, как есть на самом деле, не зная о фактах? Что невольно задумываешься. Чудеса и мистика.

– Лед тронулся, господа, идем прямой дорогой к цели – вдруг сказала Марина себе со всей ответственностью, окончательно поняв и осознав, отчего происходят все ее неурядицы. Смещение сознания в область эмоций и необъяснимого. Благодарю тебя, папа!».

Марина встала. Это было субботнее утро. Она начала готовить завтрак. Солнце постепенно поднималось, начинался новый день.

В парной

Звенит корабельный колокол, все встают и бегут.

Объявляют громко: Э-В-К-А-Л-И-П-Т!

Мы поднимаемся из-за стола, на котором остается чайник и чашка с ароматным травяным чаем. Заходим в парилку, бабоньки кто-где разместился. Кто на полке наверху сидит, кто лежит. Кто-то встал посередине и стоит, кто все маялся, да присел на лесенку при входе в парилку.

Все в шапочках, но голышом, конечно. Все такие разные: выше, ниже, толще, Уже, улыбчивее и строже.

– Рассаживайтесь, рассаживайтесь! – подгоняет одна.

– Да куда уж, места нет, – глазами ища, отвечает другая.

– Надо же полная парная набралась – поддерживает разговор третья.

– Ладно хоть маски не просят одевать – откуда-то из глубины и со смехом раздается еще голос.

– Ну-ка тихо, бабы, дайте хоть в бане отдохнуть, – гаркает громко одна, поднимая голову вверх.

– Баня любит тишину – тут же кто-то поддакивает.

Гул в парной затихает, все замолкают учтиво. Начинают тихо перешептываться.

И вот заходит банщица, в легких брюках, майке и бейсболке.

– Ну что, женщины, прибавить парку?

– Да, да, да – раздается дружно вокруг.

Она открывает печь и набрасывает туда ковшей пять воды, камни раскалены докрасна. Ощущение, что вот так коснись и палец как свеча оплавится в момент.

Банщица берет большое опахало и начинает аккуратно водить вниз и вверх. Как дервиш танцуя свой танец, плавно и по кругу.

С верхних полок раздается:

– Ох, пошло, хорошо! – переворачивается на полке одна.

– Ты голову то вниз наклони, лицо обожжешь – говорит одна другой, видя, что та закрыла глаза.

– Ой, я пойду, жарко как, мне хватит – встает.

– Да? – удивляется вторая, – а я еще посижу.

– Хорошо, – и она поднимается со скамейки, одевает шлепки и открывает дверь.

– И ты иди, за компанию, иди, иди, скорей, – не охлаждай…

– Наоборот, она пошла и еще больше разогнала нам тут наверх, жарко…

– О! пришла. Ну ка иди сюда, а ты давай отсюда уже! Иди говорю тебе, – и женщина толкает с лавки другую.

– Так не надо, спокойнее – говорит банщица.

– Со своими можно! – смеясь отвечает тут же женщина.

Раздается дружное одобрение и общий гул.

– Бабы, ну тише, а, дайте хоть в парной отдохнуть! – поднимает вновь голову, та, что за тишину.

Все затихают, но постепенно начинают перешептываться. Женщины.

Басик, не трогай Мурку или о причудах жизни

Родился я в старом и ветхом доме бабули. Полы перекошены, окна частично фанерой забиты, дверь с петель слетела. Назвала – Басиком.