Дорога в жизнь

Я не уточняю, кто на кого похож, потому что сразу приходится вступить в жаркий спор с тетей Варей: она и слышать не хочет о том, чтобы мы прямо с вокзала ехали в Березовую поляну. Она требует, чтобы мы все немедленно ехали к ней — там ждет яблочный пирог, клубничное варенье, чай…

А я хочу сразу домой — мне тревожно, я не могу оставлять свое хозяйство надолго.

— Я столько лет не видела Галю! — сердито говорит тетя Варя. — Как ты можешь, Семен? Я тебя не понимаю!

— Тетя Варя, но как же вы-то не понимаете: ведь детский дом…

— Я хочу к папе! — требует внизу Костик.

— Хочу к папе! — эхом откликается Леночка.

— Лучше бы домой, — очень вежливо вставляет Король. — Все-таки еще без году неделя, и все там непривычные.

Он прав. Это так ясно, что тетя Варя вдруг сдается и машет рукой:

— Ладно, езжайте. Галя, ты со мной. Приедем позже.

— Мама, пирога хочу! — говорит внизу Костик.

— И я пирога хочу! — повторяет Лена.

— Ладно, ладно, привезем пирога, — смягчившись, обещает тетя Варя.

Мы смеемся и потому уже не сердимся друг на друга. Мы с Королем и детьми решаем ехать прямо домой. Галя и тетя Варя приедут следом.

— Может, мы Леночку с собой возьмем? — предлагает тетя Варя. — Куда вам с двоими? Берите Костика — и хватит.

— Нет! — энергично протестуют они оба. — Мы вместе! Мы с папой!

Не давая Гале одуматься, беру за руки детей, Король перехватывает у Гали чемодан, и мы выходим на площадь. Я пользуюсь тем, что Галя растерялась — видно, ее ошеломили и шумная встреча, и свиданье с тетей Варей после долгой разлуки, и, конечно, Ленинград: ведь моя черниговка никогда еще не ездила дальше Харькова. Наскоро, чтобы она не передумала, уславливаюсь, что мы выйдем встречать ее и тетю Варю к семичасовому поезду, наскоро прощаемся и садимся в трамвай. По-детски держась за руку тети Вари, Галя медленно идет по тротуару, а мы весело машем ей с площадки.

И вот мы снова в дачном вагоне.

Теперь я наконец-то могу толком разглядеть ребят. Наша разлука была не очень уж долгой — как будто они не могли измениться, а все-таки я замечаю много нового. Костик научился говорить «р» и на радостях сует его куда попало: «Мы пили мор-роко! — сообщает он. — У нас на валенках кар-роши новые!» И у Лены новая привычка в разговоре: каждую фразу она повторяет по нескольку раз, пока не дождется ответа.

— Расстегни пальто, расстегни пальто, расстегни пальто, — повторяет она очень мирно и совсем не капризно и, только услышав ответное «сейчас», умолкает.

Голос у нее низкий, басовитей, чем у Костика, и она все время гудит, как шмель.

Король смотрит на ребят, как на незнакомых, удивительных зверюшек, и смеется каждому их слову. Смеется он хорошо, и я впервые замечаю, какие у него ровные, белые зубы.

Едва мы попадаем домой, ребят у меня отбирает Софья Михайловна. Их ничуть не смущает ее хмурое лицо. Да оно и не хмурое сейчас. Она мигом снимает с них пальтишки, валенки, поит чаем. А заглянув к себе, я обнаруживаю чисто вымытые полы и стол, накрытый скатертью.

В столярной мастерской кипит работа. Кудрявая стружка устилает пол. У первого верстака — Плетнев. Он работает с небрежным видом, как будто без всякого усилия, но руки у него ловкие, и дело идет быстро. Метнув на меня короткий лукавый взгляд, он снова опускает глаза. Рядом — Разумов. У этого заело рубанок, он старательно выковыривает застрявшую стружку. Но и он дарит меня веселым, с хитрецой взглядом. Я не слишком обольщаюсь, я понимаю: сейчас всем им хочется доказать мне, что они умеют работать не хуже, чем ломать. А все-таки — как здесь хорошо, как шумно и как не похоже на то, что было еще совсем недавно!

…С семичасовым поездом, как и обещано, приезжают Галя с тетей Варей. Во флигеле три комнаты. В одной — Алексей Саввич и Софья Михайловна, в двух других — наша семья. В первой стоит мой письменный стол, еще столик и тот самый диван, на котором маялся Глебов. Вторая служит столовой и спальней.

Тетя Варя с Галей осматриваются и тотчас начинают что-то передвигать, переставлять. И вдруг, спохватившись, Галя вынимает из сумки белый конверт:

— Это тебе от Антона Семеновича. Прости, забыла сразу отдать.

Торопливо разрываю конверт.

— Поглядите на него! Сразу видно — человек двести тысяч выиграл! — смеется тетя Варя.

— Не трогай его. Пускай читает, пока не выучит наизусть, — отвечает Галя.

Выучить легко, письмо совсем короткое:

«Здравствуй, Семен! Не спрашиваю, почему не пишешь. Знаю, ты хочешь сразу рассказать, что дело у тебя пошло. Ну что ж, я жду. И верю — ты скоро напишешь. О наших новостях тебе расскажет Галя. Крепко жму твою руку.

А. Макаренко»

12 Малыши

Силы мои утроились: Галя и дети были со мной. Я мог за весь день ни разу не забежать домой и увидеть Галю только к вечеру, я мог не вспоминать о ней целый день, но, и не вспоминая, постоянно знал: она здесь, рядом, — и она и дети.