Дорога великанов

– Не знаю, хочу ли всю жизнь делать чертежи и строить дома для бедных, как мой отец. Это, конечно, приносит доход. Достаточно посмотреть, как папа живет. (Девушка воздевает руки к небу – мол, идея очевидна.) Но я хочу стать архитектором с мировым именем. Хочу проектировать музеи, огромные стадионы, особняки для известных людей, для интеллектуалов, давать интервью в «Architectural Digest»[107]. Ты стал бы со мной работать, Джэмми?

– Еще бы!

– Надо съездить в Европу, изучить классическую архитектуру. Итальянцы и французы строили великолепно.

– Обожаю их кухню.

– Я тоже. Попрошу отца оплатить мне семестр в Париже. Хотя, говорят, французы – специфический народ.

– Почему?

– Когда у них спрашивают: «Как дела?», они, вместо «отлично», могут ответить «неплохо». Ты только представь: «Неплохо»! И они не такие красивые, как американцы.

– Зато в постели они что надо. Клянусь. У меня подружка изучала историю искусств в Париже целый семестр. Она встречалась с французом, который вечно был в депрессии. Но в постели он кончал по пять раз!

– По пять раз? Да ты, должно быть, не понял, Джэмми.

– Уверяю тебя, встречаться с французами очень классно. Но вот выходить за них замуж, жить с ними – это, наверное, каторга.

– Они вечно всё критикуют. И, кажется, каждый второй коммунист. Два года назад устроили настоящую революцию[108]. Американцев не любят. Мы действительно очень разные. Вы были во Франции?

– Нет.

– А вообще за границей?

– Никогда. Я никогда не ездил дальше, чем на восток Монтаны и на запад, в сторону океана.

– И вам не любопытно? Только подумай, Джэмми: он никогда не выезжал из США! Мы с родителями уже объехали всю Южную Америку и Японию. Отец говорит, что за Японией будущее. Теперь я поеду в Европу, и ты, Джэмми, поедешь со мной: я не хочу расставаться.

– Я с тобой, Дженис!

– Ты не боишься летать на самолете?

– Нет, я это обожаю.

– А вы боитесь?

– Я никогда не летал.

– Вы должны попробовать: это потрясающе – не понимаю людей, которые боятся. Но… куда вы нас везете? Вы же отдаляетесь от главной дороги!

– Именно так.

– Что происходит?

– Ничего. Я решил отвезти вас туда, куда мне хочется.

– Вы шутите, да? Что вы хотите сделать? Изнасиловать нас? Убить?

– Точно. Но не в таком порядке… Да не бойтесь вы… Я шучу.

Примечания автора

Поместить реального человека в художественное пространство – значит предать реальность, чтобы заново ее вообразить, довериться своей интуиции.

Эд Кемпер, сидя в тюрьме Вакавилля, может решить, что я присвоил его жизнь. Стефан Бургуан[109] – тоже. Документальный фильм Бургуана о серийном убийце показывали на канале «Планета» – он-то и вызвал у меня интерес к сложному характеру и нестандартной личности маньяка.

Марк Дюген