Дорога ветров

Тут он ощутил резкий толчок в спину. Подняв голову, он увидел, что «Дорога ветров» резко вильнула вбок по белому морю на фоне белого неба. Ветер ослаб и изменил направление. Митт выровнял «Дорогу ветров», застегнул куртку и повернулся, чтобы хорошенько разглядеть Либби Бражку. Она была крошечной темной фигуркой — и слишком далеко, чтобы его подтолкнуть. И все же она это сделала!

— Послушайте, сударыня, — сказал ей совершенно расстроенный Митт, — можно мне с вами поговорить? Вы мне ответите?

Темная шишковатая фигурка не пошевелилась и не дала ему никакого знака.

— Вот что я хочу знать, — продолжил Митт. — Раз я начал так рано, то стану хуже Ала?

Либби Бражка как будто его и не услышала.

— Ладно,— сказал Митт.— В будущем я обещаю больше убийствами не заниматься. Вы мне сейчас поможете?

Тишину нарушал только плеск воды.

— Я не умею думать молча, мне приходится все проговаривать вслух,— объяснил ей Митт. — Всю жизнь я считал, что стою на правильной стороне... что я из хороших парней, понимаете? А теперь я вижу, что я не лучше Ала. Так что мне надо снова все это обдумать. Я хочу понять, что я все-таки пытался сделать там, в Холанде.

Либби Бражка по-прежнему не подавала ему никакого знака. Она сидела на конце румпеля в своих бечевках, и к ней начали возвращаться слабые цвета, потому что уже вставало солнце. Митт больше не решался говорить, на тот случай, если его услышат в каюте. Он стал смотреть на ставшие более высокими желтые волны. Земли по-прежнему не было видно.

В течение всего дня земля так и не появилась. Ветер превратился в легкий порывистый бриз, так что все застегнули куртки и все равно мерзли и стучали зубами. Похолодало так сильно, что никто больше не сомневался: яхта вошла в воды Севера. Это стало их единственным утешением. Пироги пахли странно, воды осталось мало — и стало еще меньше после то-то, как Ал отказался бриться морской водой. И еще был сам Ал.

Ал объявил, что ему скучно.

— Ты же взял с собой колоду карт или кости, — сказал он Митту, видимо решив, что такое следовало ожидать именно от него.

С тех пор как на рассвете Митта толкнула Либби Бражка, он почувствовал себя способным немного противостоять Алу.

— Я? — изумился он. — Такие, как я, не могут себе позволить играть.

Ал какое-то время бродил по яхте и ворчал. А потом вдруг наклонился и выпрямился с бутылкой арриса.

— Тогда придется обойтись этим, — сказал он. — Должно как раз хватить. Учтите, дамочка: я не жалуюсь, но перед отплытием следует позаботиться, чтобы бутылки были полные.

Он устроился на крыше надстройки и напился. Им всем было видно ружье Хобина, заткнутое у него за пояс, но рука Ала всегда была рядом, а время от времени он ласково по нему похлопывал. Ал начал петь. Йинен с тоской посмотрел на парус, но ветер был такой слабый, что было ясно: если повернуть яхту, гик только слегка толкнет Ала. Йинен со вздохом уступил румпель сестре, надеясь, что ей повезет больше.

Когда Ал выпил половину арриса, то снова разговорился. Они старались его не слушать. Это оказалось довольно легко. После своих ночных вахт они и так были полусонные. В течение часа никто не слышал ни слова из того, что говорил Ал. А потом он принялся раскатисто хохотать и кричать на них:

— Говорю же — я жизнь знаю! И мой вам совет: всегда ведите две игры! Богатые против богатых, потому что те лучше платят, но если не выходит, то богатые против бедных. Говорю вам... Я вам скажу... Эй, идите и смотрите, вы все!

Хильди держала румпель, но Йинен и Митт не посмели ослушаться. Они неохотно подошли к крыше надстройки, где Ал возился со своей курткой, глядя на них злыми затуманенными глазами. Когда они подошли к нему, ему удалось вывернуть свою куртку наизнанку, чтобы продемонстрировать тусклую полоску тесьмы на подкладке. К тесьме был прикреплен крошечный золотой кругляш со снопом пшеницы на нем.

— Вот! Знаете, что это?

— Да, — отозвался Йинен. — Вы из шпионов Харчада.

Ал торжествующе хлопнул себя по боку.

— Верно! — воскликнул он. — Верно, верно, верно! Уже семь лет как я работаю на Харчада. Так что вы поняли, что я сделал? — хитро вопросил он, и тут же серьезно и доверительно сообщил, не дожидаясь их ответа: — Богатые против богатых — это лучше всего. Харл заплатил мне, чтобы я пристрелил старика Хадда. И Харчад дал мне премию, чтобы я застрелил старика Хадда. И оба обещали мне защиту. С Алом так и так ничего не случится — видите?

— Именно такого мы от тебя и ожидали, Ал,— сказал Митт.

Йинену было невыносимо оставаться рядом с Алом еще хоть секунду. Он попятился обратно к Хильди и был рад, когда она сняла с румпеля холодную руку и до боли сжала ему плечо.

А Алу, похоже, вполне хватило внимания Митта.

Он расхохотался и погрозил Митту пальцем.

— Послушай моего совета и займись двойной игрой. Делай то, что сделал я. Графов не победишь, так что лучше к ним присоединиться. Найди борцов за свободу — и присоединяйся к ним с графского благословения. А потом выдай их. Я проделывал это по всему Южному Дейлмарку. Харчад платит: ему нужна информация. Графы платят. Отличная жизнь.