Дорога ветров

— Подожди! — зарычал Изгримнур ей вслед. Она испуганно повернулась к нему. — Если ты хоть кому-нибудь проболтаешься о том, что здесь видела, — проревел он, — я своими руками разнесу в щепки твой проклятый сарай!

Трактирщица, уже не способная испытывать ни страха, ни удивления, вяло кивнула и отправилась к своему убежищу — на кухню.

Тиамак спешил, хотя из-за раненой ноги не мог двигаться быстрее обычного шага. Сердце его барабанило по ребрам, но он заставил себя прогнать с лица тревогу.

О, Тот Кто Всегда Ступает По Песку, молился он. Не дай никому заметить меня! Я почти пришел!

Люди, вместе с ним пробиравшиеся по узким улочкам Кванитупула, казалось, сговорились мешать ему. Один дородный сухоземелец с корзиной песчаной рыбы на голове столкнулся с Тиамаком, чуть не сбив его с ног, и к тому же выкрикнул несколько оскорблений вслед, когда вранн захромал прочь. Маленькому человеку ужасно хотелось ответить ему — в конце концов Кванитупул оставался враннским городом, сколько бы купцов-сухоземельцев ни построили на берегу лагуны Чамул дорогие свайные дома и не приводили бы сюда тяжелые грузовые баржи, на которых трудились смуглые матросы племени Тиамака — но он не смел. На скандалы не было времени, даже если они были делом справедливости.

Он пересек общую комнату «Чаши Пелиппы», едва взглянув на трактирщицу и даже не заметив странного выражения ее лица. Чаристра раскачивалась на одном месте у края лестницы, сжимая в руках доску с хлебом, сыром и оливками, словно не в силах была понять, стоит ей подняться наверх или нет.

Тиамак обогнул ее и заковылял вверх по узкой лестнице, прошел через площадку и свернул в маленькую покосившуюся дверь в коридоре. Распахнув эту дверь, он уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы выплеснуть свои новости, но тут же остановился, пораженный открывшейся перед ним картиной.

Изгримнур сидел на полу. В углу стоял крепкий невысокий человек, одетый, как и герцог, в костюм эйдонитского монаха. Его квадратное лицо скрывал капюшон. Старый Камарис сидел на кровати, скрестив ноги, словно бывалый моряк. Подле него сидела молодая женщина с коротко остриженными светлыми волосами. Она тоже была в монашеской одежде, а на ее миловидном остром лице застыло такое же ошеломленное выражение, как и на лице Чаристры.

Тиамак со щелчком закрыл рот, потом снова открыл его.

— Что?.. — сказал он.

— Ах, — Изгримнур казался черезвычайно веселым, почти легкомысленным. — А это Тиамак, благородный вранн, друг Динивана и Моргенса. Здесь принцесса, Тиамак. Мириамель пришла.

Мириамель даже не подняла глаз, продолжая смотреть на старика.

— Это… Камарис?

— Знаю, знаю. — Изгримнур засмеялся. — Я сам не мог в это поверить, убей меня Бог — но это он! Живой, и через столько лет! — Лицо герцога внезапно стало серьезным. — Но разум он потерял, Мириамель. Он как ребенок.

Тиамак тряхнул головой.

— Я рад, Изгримнур. Рад, что ваши друзья пришли. — Он покачал головой. — Но у меня тоже новости.

— Не сейчас, — Изгримнур сиял. — Немного позже, маленький человек. Сегодня у нас праздник. — Он повысил голос: — Чаристра! Где эта женщина?

Трактирщица приоткрыла дверь, но Тиамак повернулся и захлопнул ее перед носом у Чаристры. Он успел услышать удивленное ворчание и стук прыгающей по ступенькам буханки хлеба.

— Нет, — сказал вранн. — Это никак не может ждать, Изгримнур.

Герцог нахмурился, сведя густые брови:

— Ну?

— Люди разыскивают этот трактир. Наббанайские солдаты.

Нетерпение Изгримнура тут же испарилось. Теперь все его внимание было направлено на Тиамака.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел их у Рыночного Дома. Они расспрашивали лодочников, очень грубо с ними обращались. По-моему, их главный отчаянно хочет найти этот трактир.

— И они узнали, где он находится? — Изгримнур прошел через всю комнату в угол, где, завернутый в ткань, стоял Квалнир.

Тиамак пожал плечами.

— Я знал, что не могу идти много быстрее солдат, хотя и знаю город гораздо лучше их. Так что мне надо было задержать их, и тогда я вышел вперед и сказал солдатам, что я буду говорить с лодочниками, поскольку они, как и я, вранны. — В первый раз с начала своего повествования Тиамак повернулся, чтобы посмотреть на молодую женщину. Ее лицо стало совсем белым, но больше не казалось изумленным. Она внимательно слушала. — На языке болот я сказал лодочникам, что эти солдаты — дурные люди и им лучше говорить только со мной и только на нашем языке. Я сказал им, что после того, как уйдут солдаты, они должны увести свои лодки и некоторое время не возвращаться к Рыночному Дому. Потом я еще немного поговорил с ними, делая вид, что отдаю распоряжения — на самом деле они просто рассказали мне, что сухоземельцы выглядели совершенно сумасшедшими — и потом я рассказал начальнику солдат, где он и его люди могут найти «Чашу Пелиппы». Не хмурьтесь так, герцог Изгримнур. Я послал их на другой конец города. Но когда я сказал это тому человеку, он весь затрясся, как будто у него все зачесалось.

— Как… Как выглядел их главный? — напряженным голосом спросила Мириамель.