Дорога во тьму (СИ)

- Ну, в общем-то, да, месье, меня это безусловно может заинтересовать, - осторожно проговорила она после недолгого раздумья. - Надеюсь, ты понимаешь, - подозрительно прищурив глаза, она вдруг перешла на «ты», - что если это будет мошенничество, тебя не спасет никакой дипломатический статус?

Уловив момент, я решил, что пора переходить Рубикон.

- Это не мошенничество, Эванджелина, - уверенно и настойчиво проговорил я. - Предлагаю сделку. Сначала ты воспользуешься моим способом. А когда увидишь в зеркале результат, все же подпишешь договор. Потому что тогда тебе больше не придётся прятать своего мужа и делать вид, что он сбежал.

Она страшно побледнела и с ужасом уставившись на меня, как на призрачного мстителя. А потом, неожиданно резко вскочив на ноги, моментально оказалась рядом со мной, и, буквально сорвав со стула левой рукой за горло с силой, многократно превосходившей мою, впечатала мою голову затылком в стену так, что,у меня от боли искры посыпались и поплыли красные круги перед глазами. Шея моя была стиснута, дыхание оказалось почти перекрыто, и я с огромным трудом, задыхаясь, старался втянуть немного воздуха.

Судорожно вцепившись двумя руками в ее пальцы, пытаясь хоть немного ослабить давление, с каждой секундой я отчетливее понимал, что мне это не удастся. И все же, я еще не потерял надежды образумить ее. Не в моих принципах сдаваться, тем более, когда ставка моя жизнь, а главное - честь.

- Кажется, ты сам дьявол, Джорджес, - прошипела она мне в лицо, сверкая красными глазами. – Что еще ты знаешь? И кто еще знает об этом.. об этой твоей выдумке? - поправилась Эванджелина. – Если ты правдиво все расскажешь, я убью тебя быстро. Если будешь юлить, я сначала постепенно вытяну из тебя все твои внутренности, дав тебе возможность все это прочувствовать и полюбоваться на них, а до сердца доберусь в самую последнюю очередь. Так же поступлю после и с той вертихвосткой, которая уже несколько лет не дает мне покоя, и которую вы считаете членом вашего Совета.

В доказательство того, что не шутит, она медленно, но неумолимо и жестко начала вдавливать свои пальцы с острыми твердыми ногтями прямо сквозь сорочку, постепенно раздирая ими мою кожу и мышцы брюшного пресса. Еще ни разу в жизни мне не приходилось испытывать подобных мучений, или хотя бы чего-то подобного. Перед глазами плыл уже плотный кровавый туман. Задыхаясь и захлебываясь от ослепительной боли сильнее, чем от стиснутого горла, я находился на грани сознания, но, тем не менее, все же постарался удержать себя в руках:

- Никто не знает, – мучительно хрипел я, с трудом выдавливая слова. - Я адвокат, и всегда храню чужие тайны. И если ты сейчас убьешь меня, так ничего и не сможешь сделать со своим лицом.

Надеюсь, что я все же не промахнулся. Или сейчас все разрешиться, или не сносить мне головы, причем тоже, скорее всего, в этот же момент. Похоже, мои слова задели ее сильнее, чем я ожидал. Вот дьявол! Однако ее пальцы все же приостановили свое движение. Еще какое-то время вампирша пристально вглядывалась в мои глаза, пока, очевидно, увиденное не убедило ее в чем-то. Она отпустила горло и выдернула руку из моего живота, заставив судорожно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Безумная боль, пульсируя, постепенно начала стихать.

Как ни странно, я даже не разъярился, скорее, испытывал мстительное злорадство. Как бы ни пыталась старая горгона давить, а все равно все шло по моему плану, и голова моя по-прежнему работала ясно. Опустив глаза вниз, я взглянул на прорванную окровавленную рубашку и, постаравшись прикрыть ее пиджаком, вполне оправданно возмутился:

- И зачем было сорочку портить? Только один раз и успел надеть, - ворчливо проговорил я, осуждающе взглянув на вампиршу. - Я ведь и так обещал все рассказать.

Похоже, Эванджелина не ожидала такой наглости, но все же сумела сдержаться:

- Ладно, Джорджес, - отчеканила она, вытирая руку салфеткой. - Позже, если все-таки не убью, я непременно принесу тебе свои извинения за испорченную одежду. Но сейчас, мне кажется, мы вплотную коснулись некоторых слишком конфиденциальных тем. Честно говоря, я по-прежнему разрываюсь между огромным желанием уничтожить тебя прямо здесь и большой потребностью наконец-то выговориться, исповедаться, что ли, рассказать все, как было, хоть одному человеку на Земле. Очень странно, но почему-то я чувствую к тебе какое-то непонятное мне самой доверие, хотя давно уже не верю никому даже в своем близком окружении. Но ты производишь впечатление благородного человека, надеюсь, что честь для тебя что-то значит. Впрочем, одно другого не исключает, сам понимаешь, что ты всего лишь новичок, разница у нас в сотни лет, так что, если что, убить-то я тебя всегда успею, - похоже, она нашла для себя компромисс. - Полагаю, что нам следует продолжить беседу в ином, более защищенном от прослушивания месте. Приглашаю тебя продолжить переговоры в моем доме.