Дорога во все ненастья. Брак (сборник)

Попытки встретиться с Леной Петр не сделал.

На это ему хватило разума – гнев, злость, зависть, уязвленное самолюбие – это не то состояние, в котором нужно выяснять отношения.

Ведь единственное, что он мог сказать Лене, это: «Неужели я такое ничтожество, что меня можно заменить тем ничтожеством, с которым ты легла в постель?..»

Впрочем, эти слова Петр все-таки сказал ей.

Правда, только во сне.

Неволи во сне не бывает. А, может, во сне не бывает воли.

Факты превращались в конфигурации, и переставали быть фактами.

И Лена из сна в ответ пожала плечами:

– Значит, мне не удалось найти ничего лучше.

– Ну, такую-то дрянь ты могла бы найти на любой человеческой помойке.

– Ну и пусть. Все равно – это мой выбор, – Лена из сна была холодной и безразличной, но Петру удалось найти слова для защиты от этого холода:

– Пока я тебе нравился, ты была со мной сердечна.

Когда перестал нравиться – ты стала с собой правдива.

Тот, кто говорит, что мораль и правда – одно и то же, либо прохвост, либо глупец.

Больше во сне они не разговаривали, хотя Лена продолжала сниться Петру еще долго.

А потом перестала.

Сны имеют предел.

Иллюзия умеет делать подарки…

Со временем, Петр научился жить с проблемой потери Лены.

А, значит, проблемой она быть перестала.

Человек – это то, как он справляется со своими проблемами…

А тоска осталась. Легкая, ненавязчивая, освоившая его душу, как квартирант. Правда, похоже, не собиравшийся менять место поднаема жилплощади…

Она

…Где начинаются проблемы, там начинается эпоха.

Где начинается решение этих проблем, там начинается искусство…

Времена, когда хождение на работу было простейшим способом ничего не делать, ушли в прошлое.

А люди, порожденные этими временами, остались. И людям как-то не очень-то хотелось признаваться себе в этом.

Плохо, когда обманывают народ.

Еще хуже – когда народ обманывается сам.

Хотя, еще вопрос – что полезнее: знать то, как есть или то, как должно быть?

Песню о том, что народ ограбили, исправно пропели, хором и соло со всех трибун, эстрад и подворотен. От центрального телевидения, со всеми его инфраструктурами, до провинциальных газет в два листочка дешевой бумаги – нежданно вышло так, что глупость оказалась такой же разнообразной, как и мудрость.

Осталась ложь о том, что когда-то была мечта о разнообразном равенстве. И за этой ложью, как-то потерялась правда о том, что тот, кто мечтает об экономическом равенстве – мечтает о нищете.

Оппозиция, за неимением позиции, говорила, что государство забросило экономику, не задумываясь над тем, что участие государства в экономике, уже давно, во всем мире, получило название – коррупция.

…Обойти стороной эту политическую меломанию, Петру не удалось, хотел он этого или не хотел – художник, какой бы он не был, человек общественный.

Неприватизированный.

Если, конечно, он сам не хочет, чтобы с ним сделали это…