Дорога воспоминаний

Потом стукнул себя кулаком по лбу и, приободрившись, приступил к осмотру. Длился медицинский осмотр ровно два дня и шесть часов. Доктор выяснил, что младенец Карло сорока семи дней от роду: читает в мозгу доктора Фойетти имена всех его родных вплоть до четвероюродных братьев, а также впитывает в себя все научные, литературные, философские и футбольные познания, накопленные синьором Фойетти ещё со времён детства; обнаружил марку Гватемалы, погребённую под восемнадцатью килограммами медицинских томов; силою взгляда передвигает стрелку весов, на которых медицинская сестра взвешивает больных; принимает и передаёт радиопрограммы, в том числе на ультракоротких волнах, а также стереофонические записи; воспроизводит на стене телевизионные программы, явно выказывая нелюбовь к передаче «Рискни всем»; движением рук проделал дырку в белоснежном халате доктора; глядя на фотографию одного из пациентов, ощутил сильную резь в желудке и безошибочно определил у больного острый приступ аппендицита; на расстоянии поджарил в оливковом масле семечки.

Кроме того, младенец сумел подпрыгнуть с кровати на пять метров девятнадцать сантиметров, волевым напряжением вынул медаль святого Антония из коробки сигар, запечатанной тремя мотками скотча. Не вставая, снял со стены картину Джулио Туркато, оживил муляж черепахи, хранившийся в шкафу с медикаментами, и лежавшего в ванне барсука, намагнитил несколько увядших хризантем, придав им прежний свежий вид. Притронувшись к куску уральского самоцвета, рассказал наизусть историю русских художников-авангардистов начала двадцатого века. Ещё он сделал несколько птичьих и рыбьх чучел и остановил брожение вина.

— Тяжёлый случай, да? — тревожно спросил синьор Альфио.

— Почти безнадёжный, — пробормотал доктор Фойетти. — Если он так себя ведёт в возрасте сорока семи дней, то что же будет в сорок семь месяцев!

— А что с ним станет в сорок семь лет?

— О, к этому времени он уже давным-давно будет на каторге!

— Какой позор — для его дедушки-полковника! — воскликнула синьора Аделе.

— А нельзя пока что-нибудь сделать? — с надеждой спросил синьор Альфио.

— Прежде всего надо унести младенца в прихожую и сунуть ему полный комплект «Официального вестника». Тогда малыш отвлечётся и перестанет слушать наши разговоры. Попытаться стоит.

— Ну а потом? Когда он покончит с «Официальным вестником»? — допытывался синьор Альфио.

Тут доктор Фойетти что-то зашептал ему в правое ухо. Таким образом он десять минут инструктировал синьора Альфио, а тот в свою очередь нашёптывал полученные инструкции жене в левое ухо.

— Да это же просто и гениально, как колумбово яйцо! — радостно воскликнул наконец синьор Альфио.

— Какого Колумба? Христофора или же министра Емилио? — спросил телепатический младенец из прихожей. — Ссылка на кого-либо всегда должна быть точной.

Доктор подмигнул синьору Альфио и синьоре Аделе. Все трое улыбнулись и ничего не ответили.

— Я спросил, о каком из двух Колумбов идёт речь? — настаивал малыш, силою умственного напряжения проделав дыру в стене.

А они молчат словно варёные рыбы. Немного спустя малыш Карло, чтобы его услышали, жалобно захныкал:

— УУУУ-УУУ

— Действует! — возликовал синьор Альфио.

Синьора Аделе схватила руку доктора Фойетти и с жаром её поцеловала.

— Вы наш благодетель. Великое вам спасибо. Я впишу ваше имя в свой дневник.

— Ууу-ууу! — не унимался младенец.

— Действует!

Синьор Альфио от восторга закружился в вальсе.

И средство оказалось действенным. Весь секрет заключался в том, чтобы не отвечать на телепатические вопросы Карло. Вот ему и пришлось, как всем нормальным детям, объясняться с помощью звуков.

Малыши очень быстро воспринимают новое и ещё быстрее забывают. В шесть месяцев Карло даже не помнил, что ещё совсем недавно он всё ловил лучше любого транзисторного приёмника. Тем временем из дома вынесли все книги, включая энциклопедии, купленные в рассрочку. Теперь Карло уже не мог упражняться в чтении закрытых книг на расстоянии и, к великой радости родителей, быстро утратил такую способность. Прежде он успел выучить наизусть библию. А теперь начал её забывать. Наконец-то приходский священник вздохнул спокойно.

Три года Карло ещё развлекался тем, что силою взгляда подымал стулья, заставлял танцевать кукол-марионеток, очищал на расстоянии апельсины, сунув палец в нос, менял, лёжа в постели, пластинки в проигрывателе. Но потом родители отдали его в детский сад. Там он в первый же день решил повеселить своих новых друзей и показал им, как можно ходить по потолку вниз головой. В наказание его поставили в угол. Карло страшно обиделся и поклялся, что отныне будет прилежно вышивать бабочек, втыкая иглу в точечки, нарисованные для него на куске материи сестрой-монахиней.