Дорога за грань (925г. ии)

- Эком, кстати, а что такое "клятвенный брат"?

Он пожал плечами

- У первых мальчишек, которых Роджер привёз в своё братство, была такая традиция: клясться лучшим друзьям никогда не ссориться, не выступать против друг друга, всегда держаться вместе. Потом постепенно эта традиция сошла на нет. Уже когда мне было лет 15, никто такого не делал. Но если тебе кто-то сказал такое в наше время, то это просто обозначает "лучший друг", "верные друзья". Что-то в этом роде.

Тогда я вообще ничего не понимаю:

- Вы с Аденианом когда-то были друзьями?

- Нет. - Он посмотрел на меня с удивлением, а потом вдруг рассмеялся: - Этот идиот сказал тебе, что является моим клятвенным братом? Он действительно непроходимый тупица в некоторых вещах.

- Но у него есть для этого какие-то основания?

Эком собрал подушки и уселся поудобней:

- Когда мне было 11... можно сказать, это было самое удачное моё время. Я тогда уже вырвался более менее из-под ограничений матери и ещё не заработал славы сумасшедшего монстра. У меня были друзья, была некоторая популярность, авторитет. Баратон тоже был популярен. У него была своя команда, и мне хотелось подружиться с этими мальчишками. При этом не хотелось просто идти на поклон и проситься. Хотелось, чтобы он пришёл ко мне сам. Поэтому я разработал некоторый план. Вычислил слабое место этой команды. Это был хилый ботаник, у которого Баратон и его друзья списывали кучу предметов. Как ты понимаешь, это был Адениан. Баратон защищал его постоянно. И вообще считал его своим лучшим другом. В то время у нас как раз шла подготовка к экзамену на право носить оружие. Нас часто гоняли на полевые тренировки. Баратон с его командой были в числе сильнейших. Я готовился индивидуально. А Адениан вообще сидел дома, потому что за пару недель до этого угнал лайнер, вляпался на нём в дерево и растянул связки. Всё было очень просто. Баратон был на полевой тренировке. Я возвращался во внутренний город, как всегда, не спеша, потому что домой не хотел, и услышал, как двое лупят Адениана. Вмешался и отбил. Мой расчёт был на то, что Адениан честно расскажет об этом другу, и тот в приступе благодарности захочет со мной подружиться. А Адениан... в той аварии ещё один из его друзей погиб. Может, он поэтому так разошёлся. Но тогда он бросился объясняться мне в своей вечной преданности и поклялся той самой клятвой верного брата. Можно сказать, что это всё. С Баратоном мы действительно тогда сошлись, но буквально на месяц. Потом был экзамен на право носить оружие и тот самый вечер моего кровавого крещения. А потом от меня отвернулись все. И Баратон в том числе."

Я в тревогой заглянул моему эльфику в глаза. Но волноваться было не о чем: без Ар он рассказывал всё это просто с ухмылкой, как историю чужой жизни.

- Так что врёт твой Адениан, никакой он мне не клятвенный брат. Потому что если бы он им был, то тогда бы не отвернулся вместе с Баратоном. - он рассмеялся - Я тогда даже таким другом не побрезговал бы. Но никого не осталось.

Эком стянул со стола ещё один кусок копчёного мяса и вгрызся в него. Я вспомнил Клинки, какими они казались мне, когда я был ребёнком: холодными, жестокими, наполненными несправедливостью и чужой болью. Потом я научился драться и немного сошёлся с местными ребятами, но вряд ли мог кого-то назвать другом. Даккарские мальчишки шарахались, когда видели, что я ухаживаю за своими руками и лицом, что таскаю с собой зеркальце и антисептические салфетки, что укладываю волосы. Они ходили грязные и вонючие, ничего не мыслили в стиле, не отличали алый и рубиновый, а о происходящем в мире знали только с позиции "кто с кем воюет". Тогда это казалось мне вопиющим, Но Клинки не были моим настоящим домом. Для меня это были просто каникулы. У меня были друзья на Селене, мальчишки, с кем можно было легко обсудить и стиль, и политику, и войну, которые сейчас все ушли в теневую лигу. Их не смущали даже мои занятия боевыми искусствами, они воспринимали это как своеобразные танцы, тем более навязанные мне отцом.

Для меня это были лишь каникулы. А Эком и Адениан в этом жили. И один в какой-то момент оказался изгоем, а второй, видимо, был вынужден уйти с Баратоном, предав клятву, которую всё-таки считал серьёзной. Вернее, пожертвовать одной клятвой, чтобы не разорвать другую, потому что уж кого и можно было назвать по-настоящему верными друзьями, так это Баратона и Адениана. Но унижать Экома Адениану всё равно больно, он воображает, что предаёт его во второй раз. Ёк, надо занять его уже чем-нибудь. Хоть специально войну устраивай!

Запиликал телефон. Анжей, наконец, получил моё сообщение о необходимости поговорить:

"Я часов через шесть буду в районе нашего представительства. Давай встретимся там и всё обсудим"

"Добро"

Эком:

Мы прибыли в нужный порт ближе к утру. Я даже успел два часа поспать.

Здесь только что прошёл дождь, и лайнер скользил над улицей, отражаясь в цветных масляных лужах. Веникем как обычно вводил меня в курс дела: