Дорога за грань (925г. ии)

Не хотелось идти домой. Не было в этом смысла. А какой смысл был в работе? Здесь я мог узнать про этот самый корабль, из-за которого отменили рейс Ктарго. Зачем? Да незачем! Просто я привык к этому: жадно собирать информацию, анализировать, предугадывать следующие ходы противника, делать опережающие удары. Зачем? Потому что иначе всё это не имеет смысла... Что-то я совсем запутался: зачем, почему... Хватит философствовать, за работу.

На запястьи запиликал коммуникатор. Палма:

- Доброе утро, Жемчужина моя, - Голография растянулась в её приторной улыбке

- Здравствуй!

- Ты всё ещё работаешь? Я думала, что раз ты остался на ночь из-за этого корабля, то утром придёшь спать.

Кажется, о корабле знали все, кроме меня. Правильно, я ведь дрых, затраханный, как самая трудолюбивая шлюха!

- Я поспал здесь.

Она некоторое время рассматривала меня:

- Ничего, если я зайду? Завтрак тебе принесу...

- Я поел.

- Я грибочков принесу, и огурчиков остреньких...

Я вздохнул:

- Тебе ведь неважно, согласен я на то, чтобы ты пришла, или нет? Тогда зачем спрашиваешь?

Взгляд Палмы в одну минуту потерял всю мягкость и приторность. В нём вдруг появилась металлический отблеск решимости и, что удивительно, обеспокоенность.

- Эком, что-то случилось? Ты в офисе? Что-то не так?

Я пожал плечами:

- Я в офисе за своим рабочим столом. У меня гора бумаг, и я собираюсь закончить сегодня с её разбором.

- Ясно. Я буду у тебя через пять минут. Никуда не уходи.

Куда я могу уйти? Я заперт в этом тумане, связан договором с Палмой, но самая главная проблема не в этом. Я заперт в собственной бессмысленности. Веникем просто с лёгкой руки вскрыл эту язву. Простым расспросом разбередил эту никогда не заживавшую рану. Даже не рану, увечье.

Палма ворвалась в приёмную, как будто спешила на пожар. На мгновение она застыла, разглядывая меня. В её взгляде последовательно сменились вопрос, понимание, вина, безысходность. Потом она опустилась рядом со мной на корточки, обняла ладонями мою голову, заглядывая в глаза:

- Хочешь, мы уедем отсюда. Не знаю, где я найду себе другой хайм, но тебя потерять будет намного больней. Всех проблем переезд, конечно, не исправит, но по крайней мере над тобой никто не будет издеваться...

Я вывернулся из её рук:

- Я настолько жалко выгляжу?

- Нет. Прости... я не это имела в виду.

Я резко встал, прошёлся по комнате. Чужая жалость всегда бесила меня. Она напоминала мне о моих слабостях, о моих поражениях. Жалость вытягивала из меня силы. Я согласен быть монстром, ублюдком, даже предателем, но не жалким.

Палма всё также сидела на корточках, наблюдая за мной снизу. Я развернулся к ней:

- Не смей меня жалеть! Никогда не смей!

Она послушно кивнула, соглашаясь.

Я ещё некоторое время молчал, унимая свою злость:

- Расскажи мне, что за корабль ночью был? Веникем опоил меня вчера какой-то дрянью и я всё продрых.

Она не стала задавать лишних вопросов. Удивительно, но иногда она умела быть на редкость покладистой

- Ночью на орбите нашей хаймовой планеты появился маленький невоенный корабль. Было ощущение, что он обыскивает планету. Самое интересное, что конфигурация корабля полностью совпадает с тем, что мы видели в том институте, когда добывали пушку.

- Снежинка? Корпус Д? Форсированный двигатель и большой информационный блок в задней части?

- Да, кажется.

- Как я понимаю, корабль не захватили? Иначе ответов было бы больше. Он сам улетел? Он заметил базу? Хайм?

Палма поджала губы:

- Эком, оставь это им. Я знаю, что тебе хочется участвовать. Знаю, что ты искренне хочешь помочь. Но не сейчас... - она улыбнулась - всё равно, если что-то найдут, разбираться пошлют нас. Они не говорят это вслух, но никто из сестёр не отпустит своих мужчин туда, где они могут погибнуть, до конца восхождения ата.

Её отказ рассказывать о корабле жестким обухом снова вернул меня на землю. Ограниченность! Да, можешь, но молчи. Тебе не доверяют! И никакие клятвы не помогут.

Я медленно опустился на кресло:

- Скажи, чем ты шантажировала Веникема, когда заставила взять меня на службу?

Она подняла на меня удивлённый взгляд:

- Шантажировала? Я скорее уговорила его. Упросила пожалеть меня, такую бедовую, и помочь пристроить тебя. Венки добрый очень. Может, я на кого из его сестёр похожа, но он меня пожалел и согласился помочь.

- Он сказал, что ты его шантажировала.

Палма пожала плечами:

- Он всегда говорит правду?

Я усмехнулся:

- Нет! Он врёт, как неолетанка.

И я совсем не уверен, что на сей раз врал именно Веникем.

Венки:

Под утро раздался звонок от Палмы:

- Венки, ты опять обидел Экома? Что ты с ним сделал?

Я сделал генералам знак, что вернусь через минуту и вышел в коридор:

- Обидел? Это он тебе сказал? Я всего лишь допросил его под Ар. Ты отказалась пролить свет на его прошлое, и мне пришлось расспросить его самому.

В повисшей паузе буквально слышалось её изумление:

- Ты опоил его Миражницей?

- Не Миражницей. Я подумал, что он знаком со всеми составами, описанными в моей книге, и использовал один из тех, что там не описывался. Его название тебе ничего не даст.

- Ему стало плохо?