Дорога. Записки из молескина

Я встаю, разъяренная, со своего места, прохожу в конец салона. И (десять лет обучения в общеобразовательной школе не прошли даром), как наша незабвенная математичка Изольда Михайловна Шкрянге, ору, заведясь с полоборотика, на самом что ни на есть русском языке, который велик и могуч. Что доказано ниже.

– Эт-то шо такое?! А ну-ка! сесть! всем! я! сказала! Я вам говорю или стенке говорю?! Бездари!!! По вас тюрьма плачет!!! Сели сейчас же! И тиха-а-а!!! Вас много, а я одна!!!

В салоне воцарилась такая тишина, как будто это не магараджа, а я собиралась захватить самолет. Испуганные бандерложки быстро расселись по местам – их оказалось всего четверо. Дружно клацнули пристегиваемые ремни. Аплодисментов, как по голливудскому сценарию положено, не было. Но народ смотрел на меня с уважением. Магараджа достал то ли четки, то ли бусы и принялся молиться, недоброжелательно посверкивая на меня из-под чалмы. Еще бы! Я сорвала ему проект, к которому он, может быть, готовился всю свою жизнь.

А долетели мы благополучно. Потому что моя мама, как всегда, мысленно поддерживала самолет под пузо. А когда за дело берется моя мама, со мной ничего не может случиться.

Вильям Шекспир и группа товарищей

1

– Даете слово не поддаваться на искушения западного мира? – строго спросили меня в бюро переводов, подписывая бумагу для оформления документов на выезд в Великобританию.

– А как же! – вслух пообещала я, но про себя подумала, что если я нарушу эту клятву, то пусть.

– И не вздумайте от нас потом скрывать отдельные обстоятельства. Мы все равно узнаем, от тех, кто знает все, – и следующую поездку вам не видать как собственных ушей.

Я вышла из кабинета, взглянула в зеркало в приемной, сначала внимательно оглядела левое мое ухо, потом правое и побежала по магазинам и на блошиный рынок – покупать подарки своим английским друзьям, заказанные ими загодя: матросские бескозырки, солдатские шапки-ушанки, водку и украшения из бисера, дерева и соломы.

Забегая далеко вперед, скажу сразу, что в Британии я тут же поддалась на искушения западного мира, а началось все с того, что я потеряла там свою группу товарищей.

2

Меня послали в Великобританию. Причем в приглашении было условие, что группу должна сопровождать та самая переводчица, которая по собственной инициативе показывала нам, британцам, редкое, необычное и смешное.

А показывала я им действительное интересное, то, что и многим нашим не мешало бы посмотреть, а они все время откладывают на потом.

Во-первых, я потащила британцев в лес, чтобы показать то место, где медведь спер пограничный узел связи. Как как? А легко. Узел гудел и жужжал, как ему и положено. Следуя логике медведя, это «ж-ж-ж» означало «пчелы», а «пчелы» означало «мед». Медведь сорвал узел со столба, скрутил его, меда не нашел, осерчал сильно и порвал узел, как мавпа газету. И ушел, особо не торопясь, вихляя пышным меховым задом, обиженный, под крики и выстрелы подоспевшего патруля. Как англичане попали в эту закрытую зону? Не спрашивайте. Друзья – это гигантская сила. Потом мы еще поехали на гуцульскую свадьбу в одно село, где согласно обычаям перед венчанием будущая теща тащит на себе будущего зятя в гору. Есть женщины не только в русских селеньях. Коня на скаку это – я вам скажу, так, игрушки. Вы попробуйте тащить в гору на спине крепкого хлопца в полной свадебной амуниции, ого! А потом еще невеста верхом на белом коне – это же просто чудо как красиво. Словом, много всего англичане увидели. И потом из благодарности уже планировали, что ж такого необычного, интересного покажут они мне в Британии.

Я поехала в Великобританию сопровождать группу молодых фермеров, которые должны были изучать фермерский опыт в Британской организации молодых фермеров. То есть молодые – подчеркиваю – молодые фермеры приглашали молодых – подчеркиваю – молодых фермеров. А поскольку кого посылать в поездку, решалось в тогда уже агонизирующем, но еще действующем облисполкоме, то в группе молодых фермеров оказались довольно зрелые функционеры, возмужалые и поседевшие клерки сельхозуправления, а также их спелые жены и уже вызревшие далеко не юные дети. Ну и конечно, – как без них-то?! – те самые парни, которые знают все. И эту вот, как у нас говорят, юрбу, я благополучно и потеряла в городе, где родился Вильям Шекспир.