Дорога затмения

Праздник Осеннего Урожая, год Быка, четырнадцатый год шестьдесят пятого цикла, Ло-Янг.

Мой дорогой друг!

Насколько я себе представляю, чудовищное нашествие орд Тэмучжина обошло край, где вы сейчас пребываете, стороной! Впрочем, о положении дел в провинциях нам известно очень немногое. Да что там — в провинциях, мы не ведаем, что творится в часе езды от нас. В последние месяцы меня ободряют лишь мысли о вас, остальное же время я коротаю в унынии. Небо, вы не поверите, как разительно переменился Ло-Янг!

Враг, правда, пока еще не стучится в наши ворота, однако город набит солдатами, но более всего удручает досужая болтовня в кабачках. Никто уже не верит в победу империи, и даже чиновники всерьез обсуждают, какие области управления государством доверит им новоявленный наместник небес Чингисхан!

Причина, по которой я вам пишу, тоже печальна, однако я должен сказать то, что должен. Друг мой, ни под каким видом (почему — вы тут же поймете) не возвращайтесь сюда! Иностранцы в Ло-Янге сейчас подвергаются серьезной опасности, недалекие горожане преследуют их. Три дня назад двоих корейских ученых побили камнями торговки с базара на улице Ив. Вы со своей бросающейся в глаза внешностью никак не сможете избежать подобных нападок, кончится тем, что однажды вас просто убьют. Поверьте, если бы сейчас путешествия не были сопряжены с огромнейшим риском, я сам сопроводил бы это письмо обращением к администрации округа Шу-Р с просьбой приютить меня в каком-нибудь безопасном местечке, например в крепости Мао-Та.

Я несказанно счастлив, что вещи, мною вам посланные, вами получены. Ваше уведомление о том несколько задержалось в пути, однако оно все же дошло до меня — с капитаном имперских лучников. Вы искренне порадовали меня заверением, что не намерены обращаться к властям с иском о возмещении нанесенных вам убытков. В другой ситуации я бы настаивал на обратном, но сейчас всей душой одобряю ваше решение, ибо грядут слишком скверные времена.

Мой двоюродный брат, чиновник из трибунала, шепнул мне, что на западе не ожидается серьезных боев. Тэмучжин пойдет на столицы, так думают генералы. Сколь же удачливы вы оказались, мой друг, вовремя удалившись от тягостных треволнений! Здесь же мы днем и ночью трясемся, опасаясь внезапного появления варваров и уповая лишь на милосердие и благосклонность небес!

Страх этот, похоже, сделал меня невежей. Я все еще не спросил вас ни о результатах ваших исследований, ни о других подробностях вашего пребывания в округе Шу-Р. Простите меня, но в первую очередь я, видимо, все-таки горожанин, прикипевший всем сердцем к суматохе Ло-Янга. Мне трудно вообразить, что кто-то может успешно трудиться в условиях, далеких от городских.

Да и наука наша сейчас пребывает в загоне. Власти, чтобы развить видимость деятельности, всюду суют свой нос. Особенно они докучают алхимикам, тем запретили опыты по изготовлению золота, опасаясь якобы, что успех этого предприятия обесценит столь редкий и благородный металл. Мы киваем, соглашаемся и работаем лишь с оглядкой, предварительно убедившись, что за нами никто не следит.

Поверьте, когда дела тут пойдут на лад, когда презренных монголов загонят обратно в пустыню, я с величайшим удовольствием приму вас в Ло-Янге и помогу вам восстановиться в правах. Однако в данный момент я не мог бы считать себя вашим другом, если бы не повторил свой совет: не помышляйте пока что о возвращении! Оно ничего хорошего вам не сулит!

Трибунал приказал вымарать ваше имя из университетских бумаг, но я взял на себя смелость поместить все ваши документы в архив — в надежде на то, что времена переменятся к лучшему. Наш ректор ничего не знает о том или тактично делает вид, что не знает, однако я более чем уверен, что внутренне он одобряет меня.

Найдите все-таки час черкнуть мне несколько слов о своих успехах. Я же, со своей стороны, берусь информировать вас о продвижении вражеских орд. Письмо составлено кое-как и не отличается изяществом стиля, зато оно, надеюсь, сообщит вам о неизменности моих дружеских чувств. Я не снимаю копии с этого сбивчивого послания; думаю, что и вам вряд ли стоит его хранить.

Куан Сан-Же, магистр ло-янгского университета

Заверено личной печатью.