Дорога затмения

Сен-Жермен поклонился и последовал за стариком, оглашая сонную тишину коридоров огромного храма громким стуком своих каблуков.

Стены залов, сквозь которые вел его медленно ковыляющий проводник, покрывали красочные изображения диковинных существ, в некоторых помещениях стояли деревянные статуи — позолоченные и с ярко-синими волосами. Сен-Жермену захотелось спросить провожатого, в чем причина такой странности, но он удержался, напомнив себе, что время для расспросов у него еще будет, ибо им с Руджиеро, по всей видимости, придется здесь зимовать.

Старик остановился перед простой двустворчатой дверью и стукнул в нее лишь раз. На стук отозвался чей-то тихий, невнятный голос.

— Тебя ожидают, — сказал старик и, повернувшись, заковылял прочь.

Комната, в какую вошел Сен-Жермен, мало чем отличалась от отведенной ему кельи. На полу — на толстой циновке — сидел человек в простом монашеском одеянии.

— Ага! — живо воскликнул сидящий. — Так вот вы какой! Я настоятель здешней обители, мое имя Сньин Шез-раб. — Он сделал жест, очевидно приветственный, Сен-Жермен, в свою очередь, отвесил церемонный поклон.

— Я и мой слуга благодарим вас за оказанное нам гостеприимство, — произнес он, сожалея, что речь его несовершенна.

Настоятель, похоже, прочел его мысли, ибо сочувственно закивал головой.

— Наш язык, кажется, не очень-то вам дается, я же не говорю по-китайски. Но вы ведь понимаете то, что вам говорят?

— Да, — сказал Сен-Жермен, раздумывая, оставаться ли ему на ногах или приличней сесть.

Сньин Шез-раб вновь прочел его мысли и встал с циновки. Он был невысок, но держался как человек, неколебимо в себе уверенный, и внушал невольное уважение.

— Несомненно, вы задавались вопросом, почему вас сюда привели.

«Значит, мальчишка был-таки к нам подослан!» Сен-Жермен поднял бровь.

— Думаю, у вас были на то основания.

Сньин поклонился.

— Основанием послужило пожелание Сгия Жел-ри, нашего глубоко почитаемого учителя. Он услышал о вас и захотел встретиться с вами.

— Его пожелание равносильно приказу? — спросил Сен-Жермен.

— Ну разумеется. Мы счастливы повиноваться ему, достойнейший чужеземец. — Монах пожевал губами. — У вас ведь имеется имя, каким вы позволяете себя называть?

— В Китае я был известен как Ши Же-Мэн, — кивнул Сен-Жермен.

— Ши Же-Мэн, — повторил настоятель. — Прекрасно. — Он снова сел на циновку и, подобрав под себя ноги, указал на низенький стул: — Давайте побеседуем, Ши Же-Мэн.

— Как вам будет угодно. — Сен-Жермен с осторожностью опустился на маленькое сиденье, из вежливости стараясь не показать, что на голом полу он мог бы устроиться с гораздо большим удобством.

— Наш учитель принадлежит к плеяде великих наставников, — заговорил Сньин Шез-раб. — Он далеко продвинулся по пути, его мудрость безмерна. — Монах пристально оглядел гостя. — Вы чужеземец и, возможно, не понимаете, какая вам оказана честь. Я поясню. До настоящего времени учитель не изъявлял желания кого-либо видеть, хотя иногда он снисходит к просьбам своих почитателей. Встречи с ним добиваются многие, ее ищут и простые ремесленники, и короли. Монастырская канцелярия завалена прошениями, на которые по большей части налагают отказ. Вы первый из посторонних храму людей, к кому он проявил интерес и с кем, рискну сказать, сам добивается встречи.

— Я удивлен, — сказал Сен-Жермен. — Думаю, ваши края посещает достаточно чужеземцев.

Пускать пыль в глаза свойственно для Востока, и он это знал. А потому хотел дать понять велеречивому священнослужителю, что сделанный их учителем выбор ему нисколько не льстит.

— Вы не простой человек, Ши Же-Мэн, — твердо заявил настоятель. — И как личность, и как чужеземец. В большинстве своем посещающие нас чужеземцы невежественны и оказывают на окружающее столь же незначительное влияние, что и осенний листок на течение горной реки.

Сен-Жермен насторожился. Что имеет в виду этот монах?

— Мы все лишь пылинки, гонимые ветром. Только в редчайших случаях нам удается на что-то влиять.

— Это и есть такой случай, — сухо кивнул Сньин Шез-раб. — Учитель пожелал вас увидеть, тут нечего обсуждать. Запоминайте все, что он скажет, ибо слова его драгоценны. Мы их записываем и рассылаем по родственным нашему монастырям. — Он огладил свое одеяние. — Придержите вопросы, готовые сорваться с вашего языка. Учитель сам, если пожелает, скажет, почему он выбрал именно вас. А мне не дано это знать.

— Ладно, — пробормотал Сен-Жермен. — Когда меня примут? И как мне себя там держать?

Настоятель отвел взгляд.

— Во-первых, молчите, пока вам не разрешат говорить. А во-вторых, когда вам будет позволено удалиться, немедленно покиньте его и запритесь в своей комнате, чтобы осмыслить все сказанное. — Он взмахнул рукой, показывая, что чужак может встать. — В конце коридора находится дверь. Входите без церемоний. Сгий Жел-ри знает, что вы идете к нему. — Лицо монаха замкнулось, он полуприкрыл глаза в знак окончания разговора.