Дорога затмения

За свою долгую жизнь Сен-Жермен встречал много безумцев, но все они строили более-менее реальные планы. Совсем уж беспочвенные фантазии Тамазрайши наполнили его сердце сожалением и тоской.

— Госпожа, — донеслось от дверцы, — вот другой инородец!

В зал влетел Руджиеро и, поскользнувшись на гладких плитках, упал. Сен-Жермен, наклонившись, протянул ему руку и шепнул на наречии франков:

— Ничему не перечь.

Руджиеро с достоинством встал, отряхнул колени и отозвался на ломаном греческом языке:

— Они застали меня врасплох.

— Говори по-франкски! — вспылил Сен-Жермен.

— Я вас не понимаю, — нахмурилась Тамазрайши.

— А он плохо разбирает местный говор. Как же мне быть? Позволь, я втолкую ему, что он скоро будет свободен. — Сен-Жермен вновь перешел на франкский язык: — Не позволяй им догадаться, что ты разбираешь их речь.

Руджиеро неуверенно улыбнулся.

— Я понял, — по-франкски ответил он.

— Теперь я сообщу, что он может довериться своим провожатым, — объявил Сен-Жермен и опять обратился к слуге: — Не доверяй никому и постарайся как можно скорее удрать.

— А вы? — В синих глазах Руджиеро блеснула тревога. — Когда вы сами последуете за мной?

— Как только представится случай, — спокойно откликнулся Сен-Жермен.

— Нет, — голос Руджиеро окреп. — Я отберу у кого-нибудь меч, и мы будем драться, пока не погибнем.

— Руджиеро, старый упрямец, делай, что тебе говорят!

Обернувшись к Тамазрайши, Сен-Жермен пояснил:

— Мой слуга немного встревожен и просит меня вооружить его, что никому, как мне кажется, не должно повредить.

Он вынул из-за пояса катану и протянул ее Руджиеро.

— Во имя всех забытых богов возьми это и уходи.

— Да, господин! — Слуга, слегка кланяясь, принял меч. — Будут ли сделаны другие распоряжения?

Сен-Жермен вглядывался в раззолоченный трон, но мысленно видел Рим времен Флавиев и арки еще не достроенного гигантского цирка, возле которых валялся израненный человек, а толпа нищих, глумясь, его добивала. Потом были громадные треугольные паруса, лихорадка, руки слуги, подающего ему миску с отваром, потом все это сменилось бешеной скачкой от развалин Милана, потом были Тунис, леса Польши, Ло-Янг…

— Нет, — сказал он, — более ничего. Уходи.

* * *

Обращение Судры Гюристара к своим подчиненным.