Дорогая Джозефина

Эта прогулка придала мне бодрости, до тех пор пока я не вернулся в поместье Кадвалладер. Один шаг в прихожую, и те чувства, которые я старался похоронить в глубинах своего разума, пробудились. Я прошел в свой кабинет и запер дверь, эль все еще туманил мне голову. Мне было не по себе. Даже сейчас не могу объяснить, откуда взялись эти мрачность и уныние, которые навалились на меня.

Артур и Лорелай ужинают со мной каждый вечер. Мы часто гуляем по болотам, играем в игры в гостиной. Я не должен погружаться в тоску, ведь мои гости – великолепная компания. Они придают этому дому смысл и избавляют его от теней.

Лорелай кажется здесь самой довольной. Она любит писать пейзажи и после обеда заниматься французским языком. Ей не больше восемнадцати лет, и у нее серьезный взгляд. Веселье и игры привлекают ее, но в меру – в отличие от ее кузена. Я полагаю, что лучше всего характеризует Лорелай ее стиль в одежде. Она носит ультрамариновое платье из тончайшего атласа. Оно никогда не теряет своей формы, как и бант, который красуется на ее шее.

Мы с ней очень хорошо ладим. Несколько дней назад она уговорила меня позировать для одной из ее картин. Артур все время шутил, что привело Лорелай в ярость. Она читала нам обоим лекцию больше часа, а потом призвала Артура работать ее ассистентом.

Портрет получился по ее вкусу. Мне он скорее не нравится, потому что на нем я выгляжу слишком худым, а черты лица слишком резкими. На портрете кожа у меня белее кости, а темные локоны кажутся длинными, смею надеяться, что это неправда. Лучше бы мне привести себя в порядок и просить больше пирожных к послеобеденному чаю. Возможно, сытный обед – белый суп в паре с бараньими отбивными и картофелем – поправит мою худобу.

Я должен походить на взрослого, если хочу управлять этим поместьем.

Джози: Проверь свою электронку!

Джози: Я читаю письма.

Джози: Не знаю, как работают международные тарифы, так что не отвечай.

Вера: Ты только что потратила фунт своих собственных денег. LOL. Проверяю почту.

Отец оставил все свое состояние мне. Я управляю его имуществом и активами, представляю Рохов в обществе. Я джентльмен, а не бастард джентльмена, но кто я такой без приказа и одобрения отца? Что мне делать с собой? Однажды я упомянул о своих трудностях Артуру, и он рассмеялся.

Он хочет говорить только об Итоне и сплетничать.

Вы, наверное, считаете меня неблагодарным. У меня есть друзья, богатство и большое поместье, но я заполняю страницы жалобами. Я очень хочу восстановить свой рассудок, чтобы признать все блага этого мира. Воистину, если мои слова покажутся Вам утомительными, скажите мне об этом, и я прекращу переписку. Ваше хорошее мнение значит гораздо больше, чем письма.

Надеюсь, у вас все хорошо. Тот вечер, когда мы встретились, кажется, был целую жизнь назад, и я должен признаться, что скучаю по Вам, возможно, больше, чем следовало бы после такой короткой встречи. Вы изумительны, не похожи ни на одну женщину во всей Англии. Пожалуйста, не воспринимайте мой комплимент как простую лесть. Повторение похвал может приглушить их значимость, но я говорю искренне.

Сегодня поместье Кадвалладер выглядит более жутко, чем обычно. Я сижу за столом, а на землю обрушивается ливень. Лорелай сделала ветряные колокольчики из старого столового серебра и повесила их снаружи кухни. Теперь они звенят под дождем.

Возможно, мне следовало бы переехать в городской дом Рохов в Бате, наслаждаться большими залами и теплом. Однако меня тянуло в Кадвалладер, потому что его уединенность соответствует моему настроению. Хотя я жажду более светлых мест. Сейчас ветер хлопает ставнями на чердаке. Пауки плетут свои гобелены в углах. А горничная вытирает сажу с моего камина, поднимая пыль.

Боролись ли Вы с бессонницей после смерти отца? Были ли Ваши мысли и чувства беспорядочными, как у меня? Не буду приставать к Вам с вопросами, но хочу понять, почему я оплакиваю человека, которого не любил, почему я стремлюсь к этому перу и Вашему обществу больше, чем к обществу людей внизу.

Пожалуйста, напишите мне.

Элиас

P. S. Мой друг из Ливерпуля написал, что не знает ни о Вашем местонахождении, ни о Вашем существовании. Он утверждает, что единственный де Клэр из его знакомых – клерк в лондонском банке. Вы не можете быть родственницей этого человека, поскольку ваша одежда – насколько я помню – говорит о знатном происхождении. Я буду продолжать писать, разыскивая Вас, в надежде когда-нибудь отправить свои письма.

24 апреля 1821

Дорогая Джозефина!

Письмо к Вам успокаивает меня. Я удаляюсь в свой кабинет, как только все ложатся спать, и пишу, пока мои мысли не вернутся к равновесию. Кажется, я пишу по нескольку часов в день, то Вам, то абстрактному адресату. Слова внутри меня настолько ощутимы, они преследуют меня, не дают покоя, пока я не выпущу их в мир.