Дорогая Эмили (ЛП)

— На самом деле все в порядке, — она останавливается и смотрит на меня. — Я знаю, что Сара находится в лучшем месте. Счастливом. Безопасном.

Она делает паузу, говоря «безопасном», как будто она особенно подчеркивает его значение. Глаза ее сверкают, и мне нужно изменить тему. Сейчас я чувствую себя эгоисткой. Что, если воспоминания о первой дочери заставят ее передумать. Дерьмо! Я начинаю чувствовать себя уязвимо.

— Ты сделала то, что считала лучшим, я уверена.

Что еще я могу сказать?

Мы сидим молча в течение нескольких минут, пока официантка не приносит Табите ее напиток.

— Итак, что еще у вас есть для Эмили? — быстро спрашивает Табита.

Она меняет тему, чтобы показать, что наш разговор о Саре окончен. Я немного напрягаюсь, когда отвечаю.

— Чего у нас только нет? — я хихикаю. — Я становлюсь немного сумасшедшей, когда дело доходит до того, что ей нужно. Ее комната, как ты видела, полностью меблирована и оформлена. У нас есть тонны розовой одежды, одеял и игрушек животных. Кайл думает, что я схожу с ума, но не знаю, как по-другому.

Я честна. Действительно не знаю, как по-другому. Если бы я могла купить всех кукол для нее, то сделала бы это. Хочу, чтобы у Эмили было все. Чтобы дать ей все удобства, которые она заслуживает. Дать ей все.

На этот раз Табита улыбается широкой улыбкой. Она почти чувствует облегчение.

Хорошо!

— Это потрясающе, Карли. Я уверена, что Эмили будет так счастлива в своей новой комнате.

Теперь мне плохо. Я хвастаюсь всем, что мы предоставляем Эмили. Все, чего она не может.

Дерьмо.

Я меняю тему.

— Итак, как вы с Сетом познакомились? — спрашиваю я.

Она глубоко вздыхает.

— Он добрый и спас меня. Я имею в виду, не буквально, но всегда был рядом.

Она отводит взгляд и тихо улыбается.

— У меня были другие отношения, когда встретилась с Сетом, а затем я сделала кое-что глупое и испортила их. Сет был моим другом, а потом просто стал кем-то большим для меня.

Я киваю и улыбаюсь ей.

— Я рада, Табита. Нам всем нужен кто-то, кто сможет поддержать нас в трудные времена.

Я боюсь задать свой следующий вопрос, но не отступаю.

— Так отец Сет? Не отвечай, если думаешь, что не сможешь.

— Я не знаю, Карли. Он мог бы быть. Другие отношения, в которых я была… Ну… в то время. Не знаю.

Она думает над ответом, и я сразу чувствую себя ужасно, потому что это слишком.

— Другой потенциальный отец — Алекс, и я встретились после того, как убежала от невозможной и опасной ситуации в жизни. Только что отказалась от Сары и переехала через всю страну, обратно в Филадельфию. У нас была очень сильная связь, и мы были вместе больше года, пока я все не испортила.

Она отводит взгляд после того как замолкает.

— Он мог быть отцом Эмили. Просто не знаю. Кажется, я сказала слишком много.

Ее тон заставляет меня думать, что она знает. Думает, что Алекс — отец Эмили. Она говорит о нем иначе, чем о Сете. Когда она делится этой историей печали и сожаления, я начинаю нервничать, что она может передумать.

— Прости, — говорю я.

Я имею в виду, что сожалею о ее положении, но эгоистично хочу, чтобы этот ребенок был нашим, если бы ситуация не была другой. Если бы этот парень Алекс все еще был в ее жизни, Эмили появилась бы в нашей? Качаю головой. Боже, я не должна думать об этом.

— Мне очень жаль, Табита. Я не знаю, что еще сказать.

Несколько секунд она молчит. Я не могу сказать, собирается ли она встать и выйти из ресторана.

— У меня была очень тяжелая жизнь, Карли. Я не делилась этим с агентством по усыновлению, потому что глубоко стыжусь своих поступков. Я всю жизнь убегаю, и должна это изменить, что-то сделать. Это мой первый шаг. Я делаю этот выбор для себя и для Эмили. Мне нужно убедиться, что у нее хорошая жизнь, а затем необходимо самой встать на ноги. Сет не готов стать отцом, но он готов помочь мне. Мне нужно все отпустить.

— О, — тихо говорю я, — не могу представить, Табита. Это правда. Я просто не могу себе представить.

Официантка возвращается, и мы заказываем наш обед. Я заказываю салат с жареной курицей. Табита заказывает жареный сыр и картофель фри.

Некоторое время мы сидим молча, пока обе наблюдаем, как семья в другом углу ресторана собирает свои вещи. Мать берет маленького мальчика, у которого все еще есть красное пятно на лице от соуса «Маринара». Она смеется, когда держит его на вытянутых руках, исследуя его грязный вид. Он хихикает, и его отец начинает щекотать подбородок. Они так счастливы, и я не могу дождаться, когда испытаю ту же эйфорию.

Мы наблюдаем, как они покидают ресторан.

Я обращаюсь к Табите и говорю:

— У Эмили это будет. Безусловная любовь, комфорт, смех. У нее будет все это. Мы с Кайлом дадим это ей. Мы отдадим ей все.

Она слегка смеется.

— В то время, пока она будет измазывать соусом свое лицо и оставлять спагетти в волосах.

Она продолжает смеяться, и я впервые облегченно вздохнула. Табита на самом деле представляет Эмили с Кайлом и со мной, и я вздыхаю с облегчением!

— О, Табита, она будет такой же грязной от спагетти и соуса, обещаю!

Я представляю нашу маленькую девочку и начинаю смеяться.