Читаем Дорогая Эмили (ЛП) полностью

Дорогая Эмили (ЛП)

Тодд пришел в сознание три дня назад, был немедленно арестован, а в настоящее время находится в тюрьме и содержится без залога. С тех пор детектив Патрисия Майерс видела меня несколько раз, я дала исчерпывающие показания об обоих нападениях. Кайл оставался со мной и тихо слушал каждый раз, когда я рассказывала свою историю. Как бы трудно не было рассказать о моем испытании, было так же трудно наблюдать за его реакцией. Я чувствую себя ужасно из-за того, что он снова переживает мое изнасилование и нападение. Это нечестно, что кто-то еще должен продолжать переживать боль и мучения, которые чувствую я.

Детектив Майерс сказала мне сегодня утром, что прокурор считает, что это будет одно из самых простых обвинений, над которыми она когда-либо работала. В дополнение к моим показаниям и физическим доказательствам жестокого нападения, несколько других жертв также сделали заявления. Хотя нападение на меня было самым жестоким, три другие девочки также были изнасилованы. Казалось, что его покушения ожесточались. Я виню себя. Потому что должна была заявить на него после Хэллоуина.

Если бы я это сделала, другие не стали бы жертвой его безумных нападений.

Я раздавлена чувством вины из-за этого и не знаю, что с этим делать.

Мягкий голос Кайла возвращает меня к реальности.

— Карли, с тобой все будет хорошо.

И вот я уже задыхаюсь от начинающихся рыданий.

— Неужели? Я просто не знаю, Кайл. — Медленно качаю головой, а слеза скатывается по моей щеке.

Он встает, подходит ближе, а я отшатываюсь, когда Кайл слегка касается моей щеки.

— Ты будешь в порядке, Карли. Я просто знаю это. — Кайл вытирает одинокую слезу с моей щеки и поднимает мой подбородок так, что я смотрю ему в глаза. — Я здесь и никуда не собираюсь уходить.

— Эй, ребята! — моя сестра Лин забегает в палату. Она всегда такая игривая и позитивная, даже когда происходит что-то невообразимое. — Вы готовы отправиться в путь?

Рука Кайла опускается с моей щеки на плечо, и он слегка сжимает его. Я поднимаю глаза и вижу теплую улыбку Лин.

— Думаю, да.

Мои родители входят в комнату следом за ней.

— Карли, все готово. Можем идти, — говорит моя мать. Несмотря на то, что они провели много часов в этой комнате со мной и Кайлом, отец все еще выглядит так, словно ему неуютно рядом с ним. Он хмурится, когда видит, что Кайл касается моего плеча и скрещивает руки на груди.

— Привет, мама, папа, — произношу я мягко. — Я готова.

Качаю ногами на кровати, пока Кайл наклоняется, чтобы взять мои шлепанцы. Боль пронзает мой живот, и я вздрагиваю.

— Карли, сейчас декабрь. Ты не могла бы надеть носки и туфли? — спрашивает моя мать.

— Мама, может, ты оставишь ее в покое? Помнишь прошлый год, когда шел снег на Рождество, а Карли вышла в шлепанцах на улицу, чтобы помочь почистить его лопатой? — Лин хихикает.

Кайл помогает мне встать и кладет руку на поясницу. Его прикосновение так успокаивает, что я просто хочу опереться на него и позволить ему обнять меня. Мой отец обиженно пыхтит, хватает мои сумки и выходит из комнаты.

Лин улыбается и говорит:

— Кайл, не принимай это на свой счет. Наш отец не очень хорошо справляется с ситуацией с Карли. Сейчас он не хочет, чтобы мужчины были рядом с его дочерями.

— Все хорошо. Я полностью понимаю его, — говорит Кайл.

Медсестра Лорен входит в комнату.

— Карли, похоже, у тебя все готово. — Она тепло улыбается и продолжает. — У твоих родителей есть все инструкции по выписке. Пожалуйста, убедись, что ты проследишь с вашим семейным врачом, чтобы швы удалили в течение десяти дней. Кроме того, мы предоставили тебе имена нескольких врачей. Свяжись с одним из них, когда будешь готова. Хорошо?

Конечно, я знаю, что мне нужно поговорить с кем-то, кто может помочь мне разобраться в чувствах по поводу моего испытания. Кайл фактически взял на себя инициативу и уже назначил встречу для меня с доктором Джеймс в течение недели после возвращения с зимних каникул.

— Спасибо, Лорен. Вообще-то, я уже об этом позаботилась. — Я смотрю на Кайла и мягко улыбаюсь.

— Окей, хорошо. Пожалуйста, позаботься о себе, Карли, — она поворачивается и выходит из комнаты.

— Готова? — уточняет Лин.

Я осматриваю больничную палату, а потом смотрю на Кайла. Он улыбается и берет меня за руку.

— Да, — говорю я и позволяю ему вывести меня из комнаты.

Дыра образуется в моем животе, когда я понимаю, что направляюсь домой, где Рождество, безусловно, взорвалась по всему дому.

Это должно быть счастливое и радостное время года.

Но я не чувствую праздника.

Чувствую пустоту.

Виноватая.

Печальная.

Пристыженная.