Дорогая кузина

— А потому, что собираемся мы вроде за грибами, возьмем корзины и едем на электричке в известный нам лесок. Но по дороге пива набухаемся. Потом нам этого становится мало, опять кайфу хочется. Переходим на водку. А как прибудем на место — пытаемся грибы собирать, но без толку, ни одного не находим. Так до сих пор и не знаем: то ли они в тех лесах не растут, то ли мы каждый раз в таком состоянии, что грибов в упор не видим.

— Ты пьяница? — Инга пристально и с подозрением осмотрела парня.

Странный какой-то… На теле ни одного волоса, словно не мужчина. Правда, Илья тоже особой волосатостью, признаком мужественности, которым так любят кичиться парни, не отличался. Но для брата это все равно.

— Да не! — махнул рукой москвич. — Хотя иногда бывает. Один раз заявился пьяный даже на лекции. Смотрю, рядом сидят две незнакомые мне морды. Паренек весь из себя скромный, разумненький и с милой улыбкой, и с ним всего шугающаяся, трепетная девочка. Она сидела слева от меня, а парнишка — слева от нее. И я спьяну давай девочку лапать! Она боится, ежится и морщится, но ничего сказать не решается. Сопровождающий ее мальчик смотрел-смотрел, а потом ей ненавязчиво тихонько говорит: "Наташ, ты не хочешь сесть на мое место? А то мне очень нравится твое!" Она обрадовалась, скромница: "Конечно, давай поменяемся!" Поменялись. И что, вы думаете, я стал делать? Обнимать другую девчонку, сидевшую справа от меня. А с мальчиком завел задушевные хмельные беседы о трогательном прошедшем детстве, о космосе и человеке на нашей красивой Земле. Он, скромно улыбаясь, слушал и мирно понимающе мне поддакивал. Мы далеко сидели от лектора.

— У-у! — пропела Инга. — А я сначала подумала, что ты начал вместо девочки обнимать пересевшего мальчика…

— Не! Я не совсем извращенец… Но твоя мысль любопытна… Сперва трогал девочку, а когда вместо нее сел мальчик — не смутившись, принялся лапать его… Форма падения слишком серьезная…

Илья смеялся:

— По-моему, ты сочиняешь. Но интересно! А почему ты беседовал с мальчиком о космосе?

— Мечтаю туда слетать, — ответил Павел.

"Дурачок, — подумала Инга. — Отставший от жизни. Теперь о космосе не мечтают даже малые, совсем несмышленые дети. Это раньше все как один рвались в космонавты. Нынче только в олигархи, в Абрамовичи, ну на худой конец, в заместители Грефа".

— А возьмут тебя? Там ведь подготовка будь здоров, а ты, — Илья окинул взглядом худого, совсем не спортивного москвича, — качка напоминаешь не сильно.

— Но говорят, лет через десять-пятнадцать могут построить пассажирский космический корабль, — оптимистично объявил студент.

— А ты представляешь, сколько будет стоить билет на этот кораблик? Миллионов десять, наверное.

— Представляю. Надо придумать, где заработать.

— Несколько миллиончиков? — Илья опять почесал свой длинный нос уточкой. — Планируешь занять место Билла Гейтса?

— Не… Может, банк ограбить? Представляешь — человек ограбил банк для того, чтобы на эти деньги слетать в космос!

Снова посмеялись.

Москвич подтянул свое полотенце поближе к Инге:

— Сяду поближе к солнышку.

Она усмехнулась:

— Я так на него похожа?

— Еще мы любим ходить в походы, — вместо ответа продолжал Павел рассказ о своих вкусах и пристрастиях. — Однажды проснулись утром… Ребята спали отдельно, девушки — отдельно. И только один парень спал в палатке вместе с семью девицами.

Инга уставилась на москвича с любопытством.

— И вот перед завтраком две девицы, смешав в кучу смех и раздражение, требуют от него за что-то извиниться. За что — никому не говорят. А тот канючит и не хочет просить прощения. Я говорю: "Отстаньте вы от парня, совсем его зачмырили! Что он такого ужасного сделал?" Но тут вмешался мой друг Юрка, и что самое прикольное, на полнейшем серьезе заорал с настоящим пафосом: "А ты почем знаешь, что он сделал?! Может, ночью их всех там поизнасиловал?! И они за это извинений требуют, а ты за него вступаться вздумал!"

Илья призадумался:

— Чтобы один парень за ночь изнасиловал семерых девушек?.. Только если вся семерка прямо возжелала… А вы, я так понимаю, спокойно спали и ничего не слышали…

— Ну, вы и трепачи! — возмутилась Инга. — И темы у тебя, студент, скажем прямо, почти непристойные!

Павел равнодушно пожал плечами:

— Смотря на чей взгляд и вкус. Подумаешь, темы! Народ у нас мало что знает и мало в чем толком разбирается. Я как-то купил белую льняную косоворотку с вышивкой. Пришел в ней на дежурство. Я подрабатываю охранником. Напарник говорит: "О, русская рубашка! Молодец! Это по-нашему!" Пришел я в той же рубашке в институт. Руководитель семинара спрашивает: "У вас украинская рубашка?" Пошел все в той же самой рубашке в общагу к приятелям. Один как заорет: "Привет! У тебя, смотрю, белорусская рубаха! Здорово!"

— А какая она была на самом деле? — поинтересовалась Инга.

Вместо ответа Павел спросил:

— Может, надумаешь после школы к нам поступать?

— Чтобы разбавить собой общество циркулей?

— Хотя бы… Ты как относишься к технике?

— Плохо, — вмешался Илья. — Она путает отвертку с напильником, смертельно боится электрического тока и утверждает, что в телефоне его нет.