Дорогая мамуля

– О господи! Нет, этого не может быть! Это какая-то ошибка, недоразумение!

– У меня есть заявления двух из этих женщин, подтверждающие, что твоя мать разыскала их и пригрозила обнародовать их уголовные досье, если они не заплатят ей требуемую сумму.

Ева следила, как новые удары обрушиваются на и без того сломленного Бобби. Он больше не смотрел на нее с недоверием, на его лице не было признаков изумления или страха. На нем появилось сосредоточенное выражение человека, из последних сил преодолевающего боль.

– Заявления, – как во сне повторил он. – Два заявления.

– Их будет еще больше, Бобби. Это только начало. Моему мужу она тоже сказала, что у нее есть копии моих файлов и что она предаст их огласке в прессе, если он не заплатит. Она много лет шантажировала своих бывших подопечных.

– Они же тогда были детьми, – прошептал Бобби. – Все мы были всего лишь детьми.

– Возможно, она воспользовалась помощью кого-то из своих бывших подопечных в попытке шантажировать меня через Рорка и была убита этим лицом.

– Я никогда не оставил бы ее без средств. Всякий раз, как ей чего-то хотелось, я делал все, что мог, чтобы ее порадовать. Для чего ей было нужно так поступать? – Он отвел глаза и устремил взгляд в окно за ее плечом. – Я понимаю, почему ты так думаешь. Ты считаешь, она использовала тебя и жестоко обращалась с тобой, когда ты была под ее опекой, так почему бы не использовать тебя сегодня?

– А я не права, Бобби? Может быть, память меня подводит?

Он судорожно вздохнул.

– Нет. Она мне говорила, что ты… что все дети, которых она брала на воспитание… им еще повезло, что кто-то предложил им крышу над головой в приличном доме. Им еще повезло, говорила она, что кто-то захотел их приютить, научить их хорошим манерам, дисциплине, уважению. Вот что она говорила, когда запирала тебя. Наказание за плохое поведение. Было бы гораздо хуже, если бы ты оказалась на улице.

– Ты в это верил, Бобби?

– Теперь уж и не знаю. Может, тогда и верил. Она никогда не делала мне больно. – Вот теперь он повернул голову и встретился взглядом с Евой. – Она никогда не обращалась так со мной. Она говорила, это потому, что я всегда был послушным, но это не так. Я не всегда был послушным. Иногда ей удавалось меня застукать, но она всегда смеялась и говорила: «Мальчишки есть мальчишки». Это девочкам она ничего не прощала, не знаю, почему. Какая-то причина, наверное, была. Она ненавидела свою мать, часто говорила мне: нам повезло, что мы избавились от старой суки. Может быть, ее мать делала то же самое с ней. Замкнутый круг, так? Разве не так говорят о насилии? Порочный круг.

– Да, так часто бывает. – «Может, эта мысль служит ему утешением?» – подумала Ева. – А что насчет тебя, Бобби? Может, ты тоже не вырвался из этого круга? Может, ты тоже хотел избавиться от своей матери? Может, она была для тебя обузой? Молодая жена, новый бизнес, а тут эта деспотичная женщина лезет в твою жизнь. Деспотичная женщина, у которой где-то припрятана целая куча денег.

На миг его глаза затуманились, он смигнул слезы.

– Я не обижаюсь на тебя за эти слова, я понимаю, почему ты так говоришь. Можешь занести в протокол, что я согласен пройти проверку на детекторе лжи. Я пройду ее добровольно, как только ты сможешь ее организовать. Я хочу, чтобы ты нашла тех, кто ее убил. – Бобби опять вздохнул. – Я любил свою мать, Ева. Не знаю, поймешь ли ты, но, даже понимая, что она собой представляла, я любил ее. Если бы я знал, что она делала, я нашел бы способ ее остановить. Я заставил бы ее это прекратить, вернуть деньги. Я понял, что хочу сделать – вернуть деньги обратно. Ты должна помочь мне вернуть деньги тем, У кого она их отняла. Может, этим уже ничего не исправишь, но я не знаю, что еще можно сделать, чтобы искупить ее вину.

– Да, я могу тебе с этим помочь. Каким образом ты заставил бы ее это прекратить, Бобби?

– Не знаю. Она послушала бы меня, если бы знала, как я к этому отношусь. Я не допустил бы ничего подобного. – Он сокрушенно покачал головой. – Или сделала бы вид, что послушалась. Я больше ничего не понимаю. Не знаю, как рассказать обо всем этом Зане. Не знаю, как сказать ей, что все это правда. Ей столько всего пришлось перенести…

– Зана была близка с твоей матерью?

– Они хорошо ладили. Зана умеет ладить со всеми. С мамой было нелегко, Зане пришлось приложить усилия.

– Знаешь, женщины сближаются определенным образом. Когда это случается, они рассказывают друг другу вещи, которые не доверили бы мужчине. Может быть, твоя мать рассказала Зане о том, что делала?

– Это невозможно! – Он попытался выпрямиться, словно хотел придать вес своим словам, и тихо выругался, когда сломанная рука напомнила о себе резкой болью. – Зана… она честная. Я не знаю никого, кто был бы так щепетилен. Может, она не стала бы спорить с моей матерью, но она была бы в ужасе. И она обязательно рассказала бы мне. У нас нет друг от друга секретов.