Дорогая мамуля

– Ну, значит, так ты и сделаешь.

Ева сделала глоток.

– Сначала я приму душ и оденусь. Потом пройдусь по своим записям, по отчетам с места, по рапортам. Постараюсь все выстроить по порядку в своей голове.

– Хорошо. А я вернусь к номерному счету, попробую его расколоть.

– А можно я кое-что прокачаю с тобой, когда все обдумаю?

– Ни на что другое я и не рассчитывал. Давай назначим свидание через час и все обсудим за ужином?

– Годится! – Она взяла его руку и крепко сжала. – Да, это сработает.

Он поцеловал ее пальцы.

– Это, безусловно, сработает.

ГЛАВА 13

Ева продуктивно использовала свой час. Она вернулась к самому началу и прошла весь путь шаг за шагом, используя записи с места преступления, свои собственные заметки, отчеты «чистильщиков», патологоанатома, лаборатории.

Она прослушала показания, взвешивая не только сами слова, но обращая внимание и на интонации и нюансы.

Она долго стояла перед доской, изучая под разными углами каждую фотографию.

Когда Рорк вошел, она повернулась к нему. Заметив огонек в ее глазах, он поднял бровь и улыбнулся.

– Лейтенант!

– Точно! Я вела себя, как коп, делала работу копа, но я не чувствовала себя копом. А теперь я вернулась.

– Добро пожаловать!

– Давай поедим. Что ты хочешь?

– Ну, раз уж ты чувствуешь себя копом, полагаю, уместнее всего будет пицца.

– Точно! Если бы я час назад не покаталась с тобой на простынях, прыгнула бы на тебя только за это.

– Запиши на мой счет!

Они сели друг напротив друга за ее рабочим столом, на который поставили пиццу и вино. «Он и сюда елочку поставил», – отметила Ева. Маленькую, конечно, по его меркам, но ей нравилось смотреть на эту елочку, храбро встречающую тьму за окном своими веселыми огоньками.

– Видишь ли, в чем дело, – начала Ева, – все это не имеет смысла.

– Вот оно что. – Он невозмутимо отсалютовал ей бокалом и выпил. – Рад, что это выяснилось.

– Нет, я серьезно. Вот что у нас есть на поверхности, когда входишь на место преступления, ничего заранее не зная. Женщина, умершая вследствие многочисленных ударов по затылку, нанесенных сзади тупым предметом. Имеются телесные повреждения, нанесенные ранее и свидетельствующие о том, что на нее, возможно, напали и избили за день до смерти. Дверь заперта изнутри, окно не заперто.

Держа в руке кусок пиццы, Ева указала на доску.

– Судя по внешним признакам, злоумышленник проник через окно, размозжил ей голову и ушел тем же путем. Нет никаких следов оборонительных действий на теле жертвы, следователь может предположить, что она, вероятно, знала убийцу или не думала, что с его стороны ей грозит опасность. Но если кто-то тебя уже раз поколотил, логично было бы поостеречься, когда он появляется снова.

– Нет, если первоначальные повреждения были нанесены собственной рукой.

– Да, но ты же этого пока наверняка не знаешь. С какой стати тебе думать, что это она сама, когда ты только что нашел тело? Убийца не мог не видеть хотя бы фингала на лице, он же прямо на виду. И было использовано то же орудие. С учетом этого мы приходим к выводу: убийца хотел заставить нас поверить, что ее убил тот, кто раньше ее отделал. – Ева откусила громадный кусок пиццы, смакуя острые специи. – Наш убийца использует первоначальные повреждения как дымовую завесу. Это неглупо. Совсем неглупо. Это умно, как умно было и забрать ее сотовый телефон.

– Он эксплуатировал жадность и агрессивные инстинкты жертвы.

– Да. Но есть небольшие детали, подрывающие всю схему. Во-первых, отсутствие следов сопротивления на теле жертвы. Нет никаких признаков того, что она была связана, когда ее били, что она пыталась обороняться или прикрыться. Это не встраивается. А во-вторых, угол нанесения ударов. Выходит, она нанесла их сама.

– Что совершенно меняет всю картину.

– Точно. В-третьих, само место преступления, положение тела и время смерти. Если кто-то влезает в окно среди ночи, ты можешь вскочить с постели, бежать, звать на помощь. Она ничего этого не сделала. Значит, убийца вошел через дверь. Она сама впустила убийцу.

– И все-таки окно не исключается, – возразил Рорк. – Если у нее возникли разногласия с партнером, он мог предпочесть окно, а то вдруг она бы его не впустила? Он решил не рисковать.

– Окно было заперто. Память – штука хитрая, и это один из ее трюков. – Ева откусила пиццу и запила вином. – Вот в чем преимущество, когда следователь знает жертву. А следователь, стоит только поворошить память, ясно вспоминает, что жертва всегда запирала все окна и двери. В Евангелии от Труди говорилось, что мир полон воров, насильников и мошенников. Даже днем, когда мы все были дома, он был заперт, как сейф. Я об этом забыла, а теперь вспомнила. Она ни за что не оставила бы окно открытым в страшном городе Нью-Йорке. Это не в ее духе.

– Итак, она впускает убийцу, – подсказал Рорк. – Поздний визит.

– Да, очень поздний. И она даже не позаботилась халат накинуть. У нее висит халат в шкафу, но она его не надевает и принимает убийцу в ночной рубашке.

– Что намекает на определенный уровень интимности. Любовник?