Дорогая Массимина

Инспектор Марангони оказался грузным и напористым человеком. Преодолев путь до Квиндзано под палящим солнцем, он не собирался стелиться перед семейством Тревизан, несмотря на свалившиеся на них беды. Инспектор тяжело опустился на стул с прямой спинкой и, не удостоив домочадцев ни единым словом, обратился к Моррису. Подле инспектора пристроился помощник, худенький и невзрачный человек с сухим невыразительным личиком оливкового цвета и проницательным взглядом. Моррис с удовлетворением отметил, что оба вспотели почти так же, как и он.

– Parla italiano, Signore, capiscetutto?[42]

Остальные молча наблюдали.

– Он очень хорошо говорит по… – начала было синьора Тревизан.

– Позвольте мне самому вести допрос, синьора. По существующим правилам я должен получить ответ из уст самого молодого человека.

Моррис улыбнулся почтительно и одновременно чуть снисходительно.

– Я достаточно хорошо владею итальянским. Если я чего-то не пойму, то сообщу вам об этом.

– У вас есть какой-нибудь документ, удостоверение личности?

Моррис порылся в кожаной папке и достал паспорт. «Ее Британское Величество… просит…» Весьма любезно со стороны Ее Величества.

– Permesso di soggiorno[43]в Вероне?

– Да, конечно, но, боюсь, при себе у меня его нет.

– Неважно. – Инспектор помолчал, глядя Моррису прямо в глаза. – Итак, у вас были некие отношения с пропавшей девушкой?

– Я лишь желал того. Ее мать запретила нам встречаться.

Синьора Тревизан открыла рот, чтобы возразить, но инспектор ее опередил:

– У вас никогда не было намерения бежать с девушкой?

– Никогда. Массимине всего семнадцать, поэтому такой побег можно было бы расценить как преступление с моей стороны. – Он улыбнулся.

– Формально говоря, да.

Инспектор наклонился и что-то шепнул помощнику.

– А она никогда не говорила, что хочет убежать с вами?

– Говорила, но я был категорически против. Я считал, что ее мать в конце концов смягчится. – Он приветливо взглянул на синьору Тревизан, призывая ее к примирению, но лицо матроны застыло горестно-суровой маской. Что ж, тем хуже для нее. – Я считал, что следует подождать.

– Когда вы в последний раз видели Массимину?

– Месяц назад. Чуть больше месяца. Когда обедал в этом доме.

– Значит, с тех пор вы ее не видели?

– Нет, и даже не разговаривал.

Моррис почувствовал, как задергалось веко. Инспектор снова зашептался с помощником.

– Синьора, я хотел бы поговорить с синьором Даквортом наедине. Синьор Дакворт, вы не возражаете, если мы ненадолго выйдем в сад? Там мы сможем спокойно побеседовать.

– Ничуть.

Но, вставая, Моррис почувствовал, как внутри у него все заледенело. Получается, они все-таки знают, что он виделся с Массиминой в пятницу. Стэн вспомнил. Или Грегорио. Да и кто бы забыл эти алые тряпки, в которые вырядилась Массимина? Как ему вообще могло прийти в голову, что они забудут? Так, прежде всего спокойствие. Всегда можно сказать, будто он испугался, что его сочтут причастным к исчезновению девчонки… Черт побери, ну надо же было отмочить такую глупость и отправить это дурацкое письмо до того, как пришел сюда! Если бы не письмо, если бы как-нибудь его перехватить, то у них по-прежнему не было бы никаких улик. Разве что маленькая ложь, которую он себе позволил. Но когда придет письмо…

– Синьор Дакворт. – Они сели за нелепый крохотный столик с мраморной столешницей, прятавшийся под сплетениями глицинии: такое ощущение, будто находишься в зеленом аквариуме, тихом и прохладном. – Должен вас предупредить, синьора Тревизан сообщила нам, что вы неоднократно лгали ей, рассказывая о себе, и она считает, что вам нельзя доверять. Бобо, то есть синьор Позенато, придерживается того же мнения.

Моррис едва сдержал вздох облегчения. Он на мгновение запустил пятерню в светлые волосы, чтобы скрыть лицо, и попытался изобразить раздраженное смирение.

– Совершенно верно, инспектор. Я солгал им по поводу своей работы, своих перспектив и положения, которое занимает мой отец.

– Могу я спросить почему?

По толстому лицу инспектора скользнула быстрая усмешка. От цепких глаз Морриса она не укрылась, он сумел углядеть ее меж этих блестящих от пота жировых складок.

– Они богаты. Я полагал, что родственники Массимины встретят меня в штыки, если я расскажу о своих стесненных обстоятельствах. Вот и пришлось слегка приврать. Я надеялся, что к тому времени, когда наши отношения выльются во что-то действительно серьезное, мое положение улучшится.

Инспектор хмыкнул, маленький помощник, продолжая строчить в блокноте, быстро наклонил голову, чтобы скрыть улыбку.

– Я понятия не имел, что синьора Тревизан и ее домочадцы настолько подозрительны, что станут перепроверять мои слова. Мне казалось…

– Все понятно. Синьор Дакворт, я хотел бы задать вам еще пару вопросов, после чего вы можете быть свободны.

Все как по маслу!

– Прошу вас.

– Синьорина Массимина, случаем, не беременна?

Моррис искренне удивился, а потому вздрогнул вполне натурально.

– Ни в коем случае! Об этом не может быть и речи.