Дорогая Массимина

Главная сложность заключалась в том, что из-за необходимости денно и нощно следить за ней он мог выкроить для себя слишком мало свободных минут. А столько всего надо успеть! Поэтому, когда Массимина сказала, что не прочь еще разок искупаться, Моррис отказался – не хочется слишком часто залезать в воду из-за чувствительной кожи, так что пускай идет одна, но он обещает присматривать за ней.

Как только девушка смешалась с хохочущей, загорелой толпой, плещущейся у берега, он достал из ее пляжной сумки маникюрные ножницы и принялся трудиться над журналом «Панорама», выискивая нужные слова, вырезая и пряча клочки между страницами. Не такая уж простая задача. Черт, нет слова «обернуть»! Да много чего еще нет: «дорожная сумка», «молния», «багажная полка». Придется купить побольше журналов. Или, может, склеивать слова по одной букве? Но на это уйдет вечность. Что ж, терпение – вот его девиз. Только так. Ни одного слова он не должен написать своей рукой. И дело не только в почерке – за этой резано-клеенной журнальной мешаниной не будут видны неточности его итальянского. Возможно, стоит позаимствовать у портье в какой-нибудь гостинице пишущую машинку, чтобы надписать адрес. Сказать, что машинка нужна ему для работы, которую нельзя написать от руки. И послать на адрес Бобо, а не семьи Тревизан, чтобы письмо случайно не оказалось в руках полиции. Придется достать телефонный справочник Вероны (а может, предложить Массимине черкнуть этому недоноску открытку с пожеланием благополучия?), а затем нужно добраться до вокзала или хотя бы до телефона, чтобы узнать расписание экспресса Милан-Палермо. Нет, лучше пойти на вокзал, чтобы увидеть расписание собственными глазами. Не стоит торопиться. У него нет никаких причин для спешки, незачем терять голову. Время вовсе не работает против него. Если они будут тратить деньги так же экономно, то протянут гораздо больше месяца. Сегодня днем он купит в одном из центральных газетных киосков веронскую «Арену» (или на вокзале, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев). Первое его послание они должны были получить вчера, значит, сегодня в газетах наверняка появится новое сообщение. «Похищение или розыгрыш? Опасения за судьбу Массимины возрастают!» Или еще какая-нибудь чушь в том же духе. Но он должен узнать, что полиция и родственники намерены предпринять. Если у них создалось впечатление, будто это банальный киднеппинг, ему это только на руку. Задействуют специальные подразделения по борьбе с похищениями, те, что на все лады расхваливают в газетах, и начнется повальная проверка бесчисленных подпольных шаек, промышляющих этим бизнесом, а также возможных недругов семейства Тревизан; они так и не поймут, что на этот раз имеют дело с истинным виртуозом, с первым среди первых. Они обыщут каждый брошенный дом в Вероне (до чего ж верно он поступил, отправив письмо из Вероны), ведь глупо искать похитителя и его жертву в гостиницах, пусть даже самых дешевых. Ведь так? Да и нет никакого похищения. Одно лишь письмо. Откажись он от авторства, которого им в жизни не доказать, и что у них против него останется? Лишь небольшая ложь. Пшик. Ничего. Исчезни он, и они даже не станут заводить на него дело.

* * *

– Morri, ti presento Sandra. Ma che cosa stai facendo con?..[49]

– Что? – Его внезапно пробила ледяная дрожь, несмотря на невыносимую жару. Он вонзил ножницы в газету, из которой только что аккуратно вырезал слова. – Просто пытаюсь вспомнить, как мы в детстве вырезали из бумаги узоры, но что-то не могу никак сообразить…

– Морри-ис, это Сандра. Сандра, это Морри-ис.

Моррис уже стоял на ногах, пот тонкой струйкой стекал по спине, нырял в бермуды, щекотал кожу между ягодиц. Это еще что за баба, черт возьми? Высокая, волосы песочного цвета, огромные лошадиные зубы торчат чуть ли не на целую милю, аристократический нос. Он машинально протянул руку, надеясь, что улыбка, прорезавшая его лицо, излучает обаяние. Боже, на две минуты выпустил из виду эту девку, и она перезнакомилась уже с половиной пляжа. Если только это не ее приятельница по…

– Piacere, – выдавил Моррис. Ее рука была влажной от морской воды, а его – липкой от пота. Он попытался напустить на себя отстраненно-равнодушный вид, который обычно отпугивает людей. – Scusi se sembro un po'…[50]

Массимина весело расхохоталась:

– Она англичанка, Морри! Потому-то я и попросила познакомиться с тобой. Она англичанка!

– Очень приятно, – буркнул Моррис, отбрасывая всякие церемонии. – Боюсь, я не понял.