Дорогая Мэгги

– Нет, просто около дома. Дарла сейчас заняла гараж под кое-какие свои вещи.

– Например?

– Мебель для спальни. Диван и кресло. После смерти матери Дарла получила в наследство мебель, но она живет в крошечной меблированной студии. Проблема в том, что эти вещи ей слишком дороги, чтобы продавать.

– А что у тебя в сарае? Тоже наследство Дарлы?

– Нет. Газонокосилка. Грабли. Кое-какие инструменты. Ну, как обычно.

Вот здорово. Если доктор Дэн забудет дома свой лом, он всегда сможет позаимствовать таковой у Мэгги. Она хмуро наблюдала за его лицом.

– А что?

– Просто любопытно.

Это была самая общая информация – то, что ему нужно знать о ее привычках и окружении. Но он уже стал сомневаться, понадобится ли она ему. Насколько он знал, Мэгги не получила никаких писем, а доктора Дэна в последнее время не было слышно. Совсем не было, и это уже начинало казаться подозрительным. Даже Бюро не слышало о нем с тех пор, как он объявил, что уезжает из Вашингтона.

И главным вопросом было: почему доктор Дэн меняет свой модус операнди? [16] Серийные убийцы делают это очень редко. Они всегда стараются использовать уже отработанные методы. Но тем не менее это было возможно. Вполне вероятно, Ник зря тратит время с Мэгги. Может, лучше бы он помогал Мендесу и Херли опрашивать друзей, родственников и соседей Сары Риттер. Расследование, подобное тому, что вел сейчас он, можно вести бесконечно, а его время нельзя было назвать безразмерным.

Если не считать того, что теперь, когда он попал домой к Мэгги, ему совсем не хотелось уходить.

– Ты кто? – послышался требовательный детский голос.

Ник повернулся и увидел, что в дверях кухни стоит взъерошенный со сна белоголовый мальчик, одетый в пижамку, изображающую костюм Супермена.

– Я – Ник. А ты, должно быть, Зак.

– Привет, малыш, – сказала от плиты Мэгги. – Иди сюда, обними мамочку.

Не отрывая глаз от Ника, Зак подошел к ней.

– Кто эфо? – громко прошептал он, когда Мэгги взяла его на руки и поцеловала в щечку.

– Ник – мой друг. Поздоровайся с ним, скажи «привет».

– Привет, – повторил мальчик.

Ник улыбнулся. Зак был очень симпатичным, даже симпатичнее, чем можно было предположить по фотографиям. Круглая головка, ярко-голубые глаза, пухлый ротик. И еще он был крупным. Несмотря на личико малыша, он выглядел старше по крайней мере на год.

– Какая у тебя классная пижама, Зак. Где ты такую достал? – спросил Ник.

Зак показал на плащ у себя за плечами:

– Миффис Губер мне подарила. Здесь есть плафь, и я теперь могу летать.

– Я вижу.

Мальчик стал вырываться из рук матери, и Мэгги поставила его на пол, чтобы перевернуть яичницу.

– А где миффис Губер? – спросил Зак.

– Здесь-здесь, дорогой.

На миссис Грубер было гавайское платье, поверх которого красовалась наглухо застегнутая кофта, нейлоновые гольфы и белые ортопедические туфли. Она прошла к посудомоечной машине и вытащила из нее контейнер для льда, который затолкала в одну из своих сумок.

– Но я уже ухожу домой. Зак, почему бы тебе не пойти со мной? Мы можем почитать книжки, пока твоя мама и ее новый друг получше узнают друг друга.

– Нет, я хочу остаться с мамочкой. – Зак обхватил колени Мэгги так крепко, словно боялся, что его уведут насильно.

– Я приведу его после завтрака. Он слишком взволнован появлением в доме незнакомца, чтобы сейчас уйти, – объяснила Мэгги.

Миссис Грубер поудобнее перехватила сумки.

– Не могу его винить. Такое действительно случается не каждый день.

Мэгги кашлянула и быстро сменила тему:

– Вы уверены, что не хотите остаться на завтрак? Вы нам не помешаете.

– Да, не волнуйтесь, – встрял Ник. – Я – не ее тип.

Мэгги наградила его взглядом, который ясно говорил, что она не одобряет его вмешательства.

– В таком случае, возможно, ей нужны очки, – пробормотала миссис Грубер и повернулась к Мэгги. – Если бы я была лет на тридцать моложе, то не стала бы возражать, чтобы такой, как он, оставлял свои ботинки под моей кроватью.

Ник засмеялся, а Мэгги покраснела.

– Тогда останьтесь на завтрак, – сказала она соседке.

Миссис Грубер покачала головой:

– Нет, по утрам я питаюсь овсянкой и черносливом. Они способствуют моему пищеварению.

Пока Мэгги провожала миссис Грубер до двери, Зак осторожно приблизился к Нику.

– Ты играешь в бафкетбол? – спросил он.

– Иногда.

– А у меня ефть кольфо. Хочешь пофмотреть?

– Конечно хочу, – сказал Ник и позволил Заку утянуть себя на улицу. Несмотря на то что было только полседьмого утра, он уже видел, что день будет жарким.

Он несколько минут поиграл в баскетбол с Заком, пытаясь подучить мальчика вести мяч, а потом сходил к своей машине за фотоаппаратом. Он не мог упустить шанс запечатлеть нахмуренные бровки перед броском и радостную улыбку после него.

Ник уже успел сделать несколько снимков, когда из дома вышла Мэгги и сообщила, что завтрак готов. При виде фотоаппарата ее брови удивленно поехали вверх, но она не произнесла ни слова.

– Ты держишь приемники включенными круглые сутки? – спросил Ник, входя в дом и снова заслышав полицейские переговоры.

– Когда нет миссис Грубер, – ответила Мэгги. – Шум ее раздражает.

– А ты сама от него не устаешь? Она пожала плечами: