Дорогая женщина

— Так, понятно. — Может быть, София действительно верила в то, что говорила? Может быть, она боялась ее? Сама Фрея помнила лишь ощущение изолированности от своих сверстников. — Я не скрывалась от остальных, и меня не заботило то, что обо мне будут думать.

Почувствовав, что слезы наворачиваются ей на глаза, она часто-часто заморгала.

— Фрея...

Она раздраженно провела рукой по липу.

— Все в порядке. Вот почему мне трудно было приехать сюда. Мне двадцать девять лет, а я до сих пор переживаю по поводу того, что обо мне думают люди. Это так глупо!

— Мы можем уехать, — предложил он.

Фрея покачала головой.

— Я просто хотела, чтобы этот год стал переломным в моей жизни. Хотела избавиться от старого хлама, чтобы начать жить по-новому.

— Мы могли бы уехать далеко-далеко. Я просто не думал об этом.

— Но почему же тебе надо уезжать? Ведь ты хороший.Я думаю, что все тебя здесь любят.

— Не считая того времени, когда я сделал дочке профессора Джимсона ребенка. Тогда я был менее популярным.

Как близко соседствуют слезы и смех! В один момент она еле сдерживала слезы, и вот теперь смеялась,

— Представляю, какое это было веселое время.

Дэниел поудобнее уселся на диване.

— Делать Миа действительно было весело. Но вот рассказывать об этом отцу Анны — не очень...

— А почему Анна не окончила университет?

— Она не хотела. — Дэниел сделал глоток пива. — По желанию своих родителей Анна изучала французский и испанский языки, хотя сама хотела заниматься искусством.

— О? - Фрея никогда не задумывалась о том, что профессор и его жена могли оказывать на Анну какое-то давление. Не только на Анну, но и на другую дочь.

Дверь кафе открылась, и Фрея беспомощно сжалась, пока не убедилась, что вошли незнакомые люди.

— Мы можем уйти. Скажи только слово.

Фрея покачала головой.

— Я хочу преодолеть свой страх.

Он улыбнулся и спросил:

— А почему ты испытывала страх, когда сбежала из Феллингэма?

— Потому что... — она подыскивала слова, — потому что во мне заиграли гормоны, и все изменилось, и я не знала, как дать им выход, потому что все еще была ребенком. Правда, я не чувствовала себя ребенком, но и взрослой еще не была. — (Он нахмурился.) — И все, что я считала незыблемым и надежным, начало рушиться. — Фрея почувствовала неожиданную горечь.

— Что случилось?

Непролитые слезы наполнили ее горло, и ей стало трудно говорить.

— Никакого ужасного потрясения — того, что было у Миа. Мои родители, слава богу, живы-здоровы.

Дэниел промолчал, но его теплые карие глаза смотрели прямо на нее.

— Мой отец встретил другую женщину. Я думаю, у него всегда кто-то был, но на этот раз все зашло слишком далеко. Когда-то я вернулась домой из школы раньше, чем обычно, и застала его вдвоем с... И он мне пригрозил... — (Дэниел тихо выругался.) — Я никогда не говорила об этом маме, но думаю, она знала. — Фрея разгладила воображаемую складку на брюках. — И мама стала пить еще больше...

— Фрея...

Он произнес ее имя так, будто ласкал ее.

— Однажды она разбила автомобиль, и отец ударил ее. Я думаю, никто из них не знает, что я видела это, но я стояла на верху лестницы. Мама сказала мне, что поскользнулась на ступеньках..

— Кто-нибудь еще знал об этом?

Фрея с трудом сморгнула с ресниц слезы.

— Мои родители умели притворяться. В конце концов отец привел в дом свою подругу, но на людях он прогуливался вместе с мамой.

— А ты... Ты попала в дурную компанию?

— Не сразу. В итоге те люди оказались единственными, которые приняли меня.

Дэниел взглянул на свои ботинки.

— Как думаешь, что с Миа?

— Возможно, девочка не задумывается о том, почему она делает то, что делает. Но при этом наверняка чувствует себя испуганной и одинокой.

Их взгляды встретились.

— Я не могу быть для нее матерью, — глухо сказал Дэниел.

— Ты просто люби ее, вот и все. Без всяких условий. Ведь единственные люди, которые любят тебя безусловной любовью, — это твои родители. — (Он выслушал молча. Он и так это знал.) — Муж или жена возлагают определенные надежды друг на друга. Твои дети тоже будут от тебя чего-то ожидать. Но если тебе действительно повезло, то родители будут любить тебя всегда, что бы ты ни делал и каким бы ты ни был.

— Я люблю ее.

Фрея сглотнула комок в горле.

— У меня этого не было. Но это очень важно. Именно эта безусловная любовь не дает тебе сломаться, что бы ни случилось. Это стержень, который убеждает тебя в том, что ты чего-то стоишь.

— Чем я могу помочь ей? — Дэниел закусил краешек губы.

— Я мало знаю Миа, но мне кажется, девочка испытывает сейчас каждого, кто рядом. Ведет себя вызывающе, как только может, чтобы посмотреть, насколько далеко она может зайти, прежде чем ее отвергнут.

— Ты имеешь в виду меня?

— Не знаю. Но если ты отвергнешь ее, ты только подтвердишь то, чего она так боится. Она... — Фрея замолчала, когда официантка принесла им фрикадельки. — Спасибо.

Дэниел нагнулся вперед, взял кружку с пивом.

— Я действительно люблю ее. — Он печально улыбнулся. — Но она так не считает. Ты права — она меня постоянно испытывает.

Фрея взяла свою тарелку и попробовала кусочек «панини».