Дорогая жизнь (ЛП)

— Я помогу им. Спасибо.

Она машет рукой перед лицом.

— В любое время, дорогая. А теперь, — она поглаживает руки и наклоняется вперед, как будто мы собираемся поговорить о чем-то секретном. — Расскажи мне о парнях снова.

Я хихикаю:

— Бабушка, да что с тобой?

— Не что, а кто. Кристиан Грей.

Она подмигивает и дрожит от простого упоминания его имени.

Возможно, мне нужно взглянуть на эти книги. Может быть, они тоже вернут мне радость к жизни.

Холлин

— Горе — это тяжело. Испытывая его, вам становится еще тяжелее. Надеюсь, это помогло вам решить, от чего вы действительно пытаетесь освободиться. Это нелегко — просто избавиться от того, что съедает вас при каждом вздохе. Это не переключатель, который вы можете включить и выключить в любое время. Кто это испытывает… Как можно просто перестать думать об этом?

Здесь всем тяжело. Добро пожаловать в мой мир. Спустя полтора года я все еще оплакиваю потерю Эрика. Возможно, когда-нибудь мне станет проще дышать. Пока удача не на моей стороне.

Марлен, наш бесстрашный и немного раздражающий лидер, кивает на поднятые руки. Я оглядываюсь на Картера, который ссутулился на своем стуле, жуя жвачку и выдувая из нее пузыри. С каждой минутой он выглядит все менее заинтересованным. Разговор с его дядей был неловким. На самом деле.

Мне все еще не по себе от того, что произошло между ними. Это была какая-то тяжелая семейная драма. Как будто я покопалась в чужом грязном белье. Неудивительно, что Картер был таким козлом.

И что еще хуже, когда Картер выбежал, Чак попросил меня следить за ним на этих встречах, чтобы убедиться, что он действительно воспринимает это всерьез. Видимо, я должна отчитываться перед ним. Ага, это не то, что мне хотелось бы делать.

Что бы я сказала о сегодняшней встрече? Картер сидел с выражением на лице «мне на все похрен», долго смотрел в потолок и делал пузыри из жвачки двадцать пять раз.

Я уверена, что Чаку понравится этот отчет.

Этого не произойдет.

Но не потому, что у меня есть связь с Картером. Нет. Просто я не хочу влезать в эту ситуацию между ними. Там все запутано.

Я пытаюсь сосредоточиться на словах Марлен. Несмотря на мое нежелание горевать по Эрику, я все еще хочу попытаться снова начать чувствовать себя нормально. Понять, есть ли у меня сердце, или я потеряла его вместе с его смертью. Окружающие не понимают, хотя у нас было так мало времени, что мое сердце разбилось на миллион частей. Я просто потеряла себя. И не уверена, что смогу это исправить.

Всё, что у меня есть — это пустота в душе.

— Сегодня вы попытаетесь взять то, о чем вы горевали, и отпустить это. Первый шаг — признать это.

Погруженная в размышления, она продолжает:

— Относитесь к нему так, как если бы вы были в группе, такой как АА³⁰. Вместо того чтобы закрыться, отпустите. Сегодня вы встанете перед своей группой, поддерживая друг друга, и одним предложением освободите себя. Первый способ — это сказать это вслух, принять вашу скорбь и, в свою очередь, почувствовать счастье и доказать свое существование. Это будет нелегко.

Она прислоняется к столу позади нее.

— Когда я проходила эту программу, вторая неделя была самой сложной для меня. Чтобы смотреть в глаза другим, рассказать, что вас тревожит, что съедает изнутри. Это трудно. Вы должны быть сильными, встретиться со своими демонами. Только это поможет вам с проблемой.

Осмотрев комнату, она встает, подняв палец вверх.

— Не бойтесь задавать вопросы, но уважайте личное пространство. Как только ваша группа закончит, напишите письма. Вы можете ходить по комнате. Пожалуйста, необязательно всегда сидеть на своих местах, — скрестив руки перед собой, она оглядывает группу. — Как всегда, если у вас возникнут вопросы, я буду рядом. Будьте добры, будьте мужественны и продолжайте двигаться вперед. Продолжайте доказывать свое существование день ото дня. Докажите это.

Черт, как доказать свое существование? Я даже не понимаю, что это такое. Я вспоминаю время между встречами и понимаю, что я действительно горевала. Длительные ночи на диване, мое лицо, зарытое в подушку или в одну из старых футболок Эрика. И прослушивая на повторе его сообщения в приложении Voxer.

Другими словами, я продолжала делать то же самое, что и каждую ночь.

Звук движения стульев вырывает меня из воспоминаний. Взглянув на мою группу, я вижу, что Дейзи подвигает свой стул ближе к Картеру. Джейс, выглядя еще более мрачным и склонив голову, двигается, подпрыгивая на нем. Кажется, у него нет настроения делиться своими переживаниями. Несмотря на его замкнутость, я не могу не заметить сильную челюсть, виднеющуюся из-под бейсболки, или выделяющиеся мышцы под рубашкой с длинным рукавом. Или его длинные ноги. Нужно жить у черта на рогах, чтобы не знать, кто он. Итак, почему он здесь?

Надеюсь, я скоро это узнаю.

— Кто хочет начать? — спрашивает Дейзи, наш молчаливый руководитель группы.

Она выглядит раздражающе оживленной в ее стеганом жилете, постоянно поглаживая руки. Должно быть, у нее нервный тик. На прошлой встрече она постоянно дергала ремни на своем комбинезоне.