Дорогая жизнь (ЛП)

— Наверное, нет, — и с самой красивой улыбкой, она добавляет: — Спасибо, Картер.

Вот черт. Я так по уши погряз во всем, что касается этой девушки.

Джейс

Были моменты, когда я нервничал. Когда забил победный гол, подписал контракт в высшую лигу или принимал участие в моей первой крупной игре среди поклонников. Мне пришлось выполнять свою работу.

Но в данный момент я не знаю, как скрыть свою нервозность.

Сидя в арендованном автомобиле, я смотрю на жилой комплекс и делаю глубокий вдох, проигрывая разговор в моей голове. Я обсудил это по телефону со своими адвокатами, которые не считали это хорошей идеей. И с Холлин, которая подсказывала, как смягчить разговор.

Видимо, я схожу с ума. А как иначе?

Господи.

Я смотрю на свои сообщения, останавливаясь над именем Холлин.

Холлин: Просто сохраняй спокойствие. Независимо от того, что она скажет, пытаясь

вывести из себя.

Сохраняй спокойствие, держи себя в руках, не угрожай, говори по существу. Я делаю это ради Джун и Алекс. Я делаю это ради Хоуп.

Закрыв машину, я иду по тротуару к захудалому жилому комплексу, в котором живет Ребекка. Она переехала с того времени, как я был с ней. Видимо, с ней что-то случилось, потому что она не привыкла жить в таком убожестве.

Я прохожу вдоль дверей и поднимаюсь на террасу. Это похоже на переделанный старый мотель, с маленькими квартирами, как из фильма ужасов. Какого черта она здесь живет?

Взглянув на листок с записанным адресом, я замечаю номер квартиры — 2F. Цифры на двери едва заметны, но присмотревшись, я чувствую напряжение. Мое сердце начинает сильно биться, а ладони потеют.

Понимая, что мне нужно просто с этим покончить, я два раза стучу в дверь и жду, пока она ответит. Переминаясь с одной ноги на другую, пытаюсь держать себя в руках, так что у меня нет времени думать о том, что я делаю.

А что я на самом деле делаю? Некоторые люди могут сказать, что я договариваюсь, а не выпрашиваю. Если придется, я встану на колени.

Звук открывающихся замков заполняет ночную тишину, и из едва раскрытой двери появляется голова Ребекки. Когда она видит меня, ее глаза на мгновение расширяются, и озадаченно спрашивает:

— Джейс, что ты тут делаешь?

— Можем поговорить?

Она оглядывается назад в свою квартиру.

— Сейчас не лучшее время. Пусть твои адвокаты свяжутся со мной.

Я останавливаю ее, положив руку на дверь, когда она пытается закрыть ее.

— Я не уйду, пока мы не поговорим, — говорю я твердо.

— Ну, похоже, у тебя будет долгая ночь, потому что сейчас не самое подходящее время, — говорит она сквозь зубы.

— Это хорошее время для меня, так что-либо открывай, либо выходи на улицу. Я не очень терпеливый человек, когда дело доходит до тебя. Поэтому перестань трахать мой мозг, Ребекка.

Слишком сложно сохранять спокойствие.

Она оглядывается на свою квартиру и шепчет:

— Джейс, сейчас не получится.

Пытаясь заглянуть в ее квартиру, я спрашиваю:

— Что, черт возьми, ты там такого скрываешь?

— Ничего. Иди домой. Пусть твои адвокаты позвонят мне.

— Я не…

— Бекка, давай проверим печенье. Думаю, они готовы, хотя я не уверен, — говорит глубокий голос, из-за чего Ребекка закрывает глаза.

Я знаю этот голос.

— Ребекка?

— Нет, — она качает головой и пытается снова закрыть дверь. — Просто уходи, Джейс.

Ни за что. Я больше не буду это терпеть. Я открываю дверь и вхожу в квартиру. Итан, мой товарищ по команде и мой лучший друг выходит в гостиную, надевая фартук, гребаный фартук, держа поднос с печеньем. Что за херня.

— Джейс, — он смотрит на Ребекку, которая опустила глаза, а затем снова на меня.

— Какого хрена ты тут делаешь? — спрашиваю, приближаясь к нему.

— Джейс, остановись, — Ребекка встает передо мной и кладет руку на мою грудь.

Ярость, гнев, злость проходит через мои вены. Не потому, что Ребекка с другим мужчиной. Мне на это похрен. Мой лучший друг, человек, которого я считаю братом. Человек, который знает о попытке Ребекки вернуть Хоуп. Тот, кто был со мной, пока я плакал, черт возьми, над возможной потерей Алекс и Джун. Этот человек стоит передо мной в гостиной Ребекки. И, судя по всему, это не первый его визит. Ублюдок.

— Итан! — теперь я кричу. — Какого хрена ты тут делаешь?

Он ставит поднос на квадратный стол и бросает кухонные рукавицы.

— Слушай, я собирался рассказать тебе об этом.

— Рассказать что? — я бросаюсь к нему, но Ребекка снова останавливает меня. — Что ты, нахер, собирался сказать мне?

Должен отдать ему должное, он не отступает, а делает шаг вперед, готовый к разговору. Он спокоен. Спокойствие. Бл*дь. Я — полная противоположность. Воплощение ярости, с желанием пробить чью-нибудь голову. Предпочтительно его.

— Мы встречаемся, — спокойно говорит он. Господи, на нем гребаный фартук поверх поло, а волосы в беспорядке. Долбаный придурок. Кто этот человек, и что он сделал с моим лучшим другом?

— Вы встречаетесь. Как долго? — спрашиваю с трудом.

— Месяц, — отвечает Ребекка.

Я хватаюсь за волосы.

— Ты был с ней месяц и ничего мне не сказал? Особенно, когда она вернулась ко мне и попросила Хоуп? — я хожу по комнате, пытаясь понять происходящее.