Дорогами алхимии (СИ)

— Агеев подал его при Дашке как величайшую ценность его Рода, хотя, по идее, оно из простейших. Вот Зырянов и был уверен, что одно — достаточная оплата.

— Еще бы, — проворчал Олег. — По факту, он вообще в выигрыше, даже без этого заклинания. Охрану мы с него не получаем…

— Если снимается вопрос с Власовым, то она нам и не нужна, — напомнил я. — Не снимется — предоставит. Напоминаю, мы ему продаем алхимию дороже, чем Власову. То есть к тем деньгам, что мы могли бы получить, добавляется сорок процентов. Разве это плохо?

— Откуда сорок? Речь же про двадцать было?

— Это к цене на сайте, а я про деньги, которые мы получали от Власова. К ним прибавка будет как раз в сорок процентов.

Для дяди это рассуждение оказалось слишком сложным, поэтому он надолго замолчал, крутя в голове цифры, а потом сказал:

— Это хорошо, но живыми деньгами мы получим мало, если вообще что получим.

— Ты можешь другим способом добыть информацию о Живетьевых, не засветив свой интерес? Или договориться о нужных артефактах?

Дядя погладил себя по груди, на которой висел все-таки найденный в контейнере создателя Песца артефакт, защищающий от ментала. Симбионт предупредил, что это экспериментальный образец, поэтому нужно относиться с осторожностью. Но дядя сразу уверился в исключительной полезности данной подвески. Еще бы: она была от Древних.

— Может, они нам и не понадобятся?

— Может, и не понадобятся, — признал я. — Но информацию Зырянов за свой счет добывать не будет. Другой возможности у нас нет. А лезть в дела Живетьевых опасно, и я не уверен, что пока мы сможем сделать это незаметно.

Пока Зырянов как компаньон был куда надежнее дяди Володи, с чем Олег, хоть со скрипом, но согласился, потому что не исключал воздействия Аллы на супруга. Целительское воздействие кратковременно, но, чтобы проникнуть в нашу тайну, этого может оказаться достаточно, а еще одного артефакта от ментального воздействия у нас не было.

«Кстати, ты на тетю можешь поставить Метку, — предложил Песец. — Она, как и Маяки, будет отображаться на карте. Но Маяков нужно побольше поставить, чтобы была привязка к местности».

«Зачем мне на нее ставить Метку?» — удивился я.

«Таким образом можно следить за ее перемещениями в Верейске. Возможно, она рвется сюда не только ради тебя».

«Зырянов за ней будет присматривать».

«У него в Верейске не столько возможностей, сколько в Горинске. Подстраховка не помешает».

В принципе, предложение Песца имело смысл, только ставить Метку надо было и на Владика, чтобы обходить их по широкой дуге, так что я решил, что при возможности это сделаю.

Дядя Володя ждал нас на парковке перед рестораном, в котором мы договорились встретиться с Вьюгиными. Ждал он под предлогом передать мои вещи, но на самом деле — дать инструкции по общению с родственниками.

— Олег, прошу тебя, будь поспокойнее. Отец настроен на примирение, но, если ты его опять заденешь, ничего не получится. Ты же не хочешь рвать отношения со всеми нами?

Олега перекосило от желания сказать очередную гадость в отношении тети Аллы, он сдержался, но дядя Володя его прекрасно понял и нахмурился.

— Любые нападки в отношении Аллы отец воспринимает очень болезненно. Олег, тебе нужно помолчать всего час. Неужели это трудно?

— Ты не подозреваешь насколько, — буркнул Олег.

Пока они разговаривали, я перегружал сумки со своими вещами из одного багажника в другой. Ничего крамольного там Песец не выявил, так что хоть в этом отношении я был спокоен. Закончив с этим делом, я обнаружил Владика, стоящего у двери и разглядывающего нас с неприятной ухмылкой. Дядя Володя его тоже увидел.

— Илья, идите с Владиславом к деду, а мы скоро подойдем.

— У меня к тебе вопрос, хотелось бы задать его без свидетелей в лице Вьюгиных.

Дядя Володя закатил глаза.

— Вы как дети оба: что ты, что Олег. Спрашивай, Владислав от двери не услышит.

— Ко мне недавно подошел парень, представился Александром Федоровым и сказал, что он мой брат.

— Есть такой, — недовольно поморщился дядя Володя. — Он действительно сын твоего отца. Алла проверяла.

— Я не про это хотел спросить. Он утверждает, что моих родителей убили Вьюгины, как и его мать.

— Надеюсь, ты в это не поверил? Мы проводили обыск в их квартире, но уже после смерти его матери.

— Ого, а я не знал такого… — удивился дядя Олег.

— Еще бы ты знал, — дядя Володя поморщился. — Это не то, чем можно гордиться. Извини, Илья, я лучше тебе все расскажу, а то пойдешь выяснять и тебе наговорят такого, что уверишься в нашей причастности к убийству Федоровой. История очень некрасивая, и я предпочел бы, чтобы ты о ней не знал, но лучше ты узнаешь правду от меня, чем искаженную версию от другой стороны. После смерти Евгения обнаружилось, что он подворовывал. Чем дальше, тем сильнее. Деньги уходили во вторую семью — видно, там аппетиты росли. Вернуть ничего не удалось, потому что при обыске даже следов этих денег не обнаружилось. Но если они на Илью вышли, наверное, деньги закончились и Федоровы рассчитывают на очередное вливание.

Для Олега рассказ оказался полнейшей неожиданностью, он растерянно переспросил: