Дорогами чужих Жизней

- Я могу оставить тебя здесь и спокойно уйти домой, что бы через несколько часов мучений ты сдох от заражения крови. Но быть мерзавцем - твоя роль. У меня будет достаточно твоей крови, чтобы сделать на ней заговор, - парень вжался в снег, да так, что я ощущала лбом холод, - и уж поверь, тогда ты будешь ползать у меня в ногах, и вымаливать прощение. Если вообще выживешь. Поэтому, хотя бы малейшее зло с твоей стороны или от кого-то по твоему приказу, направленное на меня или Свейна и ты очень сильно пожалеешь. Понял?

Я отстранилась от него и заглянула в испуганные, покрасневшие глаза. Он быстро-быстро закивал, и сипло заныл. Поднявшись со снега, я встретилась взглядом с незнакомцем. Пока староста разговаривал с мужиками, он пристально смотрел на меня.

- Чего? - недовольно, но тихо буркнула я.

Он отвел глаза, и я едва успела заметить слабое подобие улыбки, мелькнувшее на его лице.

- Господин староста, занесите-ка его в дом - негоже на снегу лежать. Я сейчас за всем необходимым сбегаю и примусь за лечение.

Мне понадобилось буквально несколько минут, чтобы добежать до дома и отыскать нужные отвары. Я распихала их по карманам и снова побежала в начало деревни. Но остановилась около дома Свейна и, взбежав на крыльцо, негромко постучала в дверь.

- Селина, это я. У вас все в порядке?

Ответом мне была тишина. Я еще немного потопталась на пороге, но потом плюнула и побежала дальше. Утром обязательно зайду.

Проходя мимо собаки, охранявшей дом старосты, я заметила, что она, поджав хвост, лежит у своей будки. Странно, обычно эта мерзкая пустолайка тявкает всеми ночами, а иногда и целыми сутками. Видимо решила проникнуться моментом.

- Есть кто? Я вернулась.

- Проходи-проходи, мы уже заждались, - защебетала жена старосты, увлекая меня за собой.

Я, не снимая сапог, прошла в большую, светлую комнату, в которой стояла громоздкая кровать, резной столик золотисто-красного оттенка, шкаф, протянувшийся почти во всю стену, а на полу лежала потертая шкура. Я искренне посочувствовала зверю, с которого ее сняли.

Расставив на столике свои склянки, я попросила тазик с теплой водой и чистые тряпки. Через несколько минут все это лежало около меня и первым делом, я смыла кровь с лица парня. Он был жалок настолько, что мое отвращение переросло в нескрываемую брезгливость.

- Только вскрикни, и я оставлю тебя без глаза, а всем скажу, что так и было! - тихо произнесла я, выбрав самую жгучую и резко пахнущую мазь.

Воряха поскуливал, но повышать голос не решался. Я закончила с ранами и приступила к разорванной губе. Ее можно было оставить и так, но я не была уверена, что края срастутся ровно. Все-таки то, что я делала, я привыкла делать хорошо. Попросив самую тонкую иглу, я быстро сделала пару стежков, предварительно смазав губу обезболивающей мазью. Парень даже не успел понять, что произошло, только ошалело таращил на меня глаза.

- Вот и все, вот и умница. Теперь открой ротик, - я закапала ему самое сильное снотворное, - и спи.

- Хорошая работа. - Я обернулась на голос и увидела мужчину, прислонившегося к дверному косяку. - У кого-то училась?

- Нет, книги читала.

- Значит, правильные книги попадались.

- Значит, у меня светлая голова и умелые руки.

- Может и так. Пойдем, если ты уже закончила.

- Куда это ты собрался со мной идти? - Я подозрительно сощурилась.

- Как это куда? Староста сказал, что ты радушна, и готова принять меня на ночь.

Я молча уставилась на мужчину. Они что, издеваются? А меня кто-нибудь спросил?

- У меня нет места.

- Могу и на полу поспать.

- Я его недавно помыла. Испачкаешь.

- А я сам недавно мылся.

Я злобно распихала склянки по карманам и, толкнув незваного гостя плечом, вышла к старосте. Дав распоряжения по дальнейшему лечению, я выслушала скупую благодарность, зато перед моим преследователем он распинался так, будто сам король Фарод пожаловал в нашу скромную деревеньку. Не дослушав эти жалкие речи до конца, я обиженно хлопнула дверью и пошла в сторону дома. Через несколько минут я заметила какое-то движение в лесу, и стоило мне подумать, что это, должно быть, вернулись деревенские мужики, как на дорогу выскочили два волка, крепко вцепившихся друг в дружку. Они рычали, скулили, шерсть летела в разные стороны, кое-где виднелась свежая кровь. Я наблюдала за этой картиной, раскрыв рот, пока один из них не прыгнул в сторону и не повалил меня на землю. Я вскрикнула. В кармане что-то хрустнуло, и я поняла, что лишаюсь не только отваров, но и любимого полушубка. А еще собственной жизни. Тяжелые лапы давили на грудь, на щеку капала теплая слюна вперемешку с кровью. Я зажмурилась, чувствуя, что сердце готово проломить ребра быстрее звериных лап и выскочить наружу.

Я слышала, как на крыльцо выбежали люди, и как незнакомец заталкивает всех обратно. Слышала, как с руганью разбегаются мужики, выскочившие было за зверьми из леса. Но лучше всего я слышала тихое рычание и тяжелое дыхание около своего лица. Голова намокла от снега, и он предательски сыпался за шиворот, отрезвляя разум, который почти уже решил, что это плохой сон.