Дорогами Фьелланда (СИ)

Весна, после победного шествия по провинциям Альты и Гонзы, наконец, добралась и до Айстада. Ледяное озеро Мэлоринс украсилось широкой проталиной, в которой отражалась Лостерская крепость. Ветер переменился. На смену леденящему кровь северному ветру, способному за пять минут превратить неосторожного прохожего в крупную сосульку, пришёл весёлый морской бродяга — западный ветер. Он шутливо трепал горожан по волосам, шептался с кронами королевских дубов и заглядывал в окна. Вечера стали длиннее, а ночи — гораздо светлее, что создало определённые проблемы для части населения Айстада. Воры, головорезы и прочая мутная пена общества, населяющая Чаячьи Пристани и Трущобы, терпеливо затаились до лучших времён. Добропорядочные горожане, щурясь от непривычно яркого солнца, распахивали окна пошире, чтобы впустить весну не только на улицы, но и к себе домой.

Окружавшие Лостерскую крепость старые дубы встряхнулись, расправили ветви, готовясь брызнуть первыми весенними почками. Да и сам замок будто проснулся. Крепость была так обширна, что напоминала скорее город в городе. От набережной Мэлоринса ее отделяла высокая стена. За ней открывался небольшой четырехугольный двор, королевский сад, все еще заваленный потемневшим снегом, и собственно замок с пятью островерхими башнями, ступенчатым фасадом и расписными окнами. Дальше шли хозяйственные постройки.

По каменной набережной к высоким стрельчатым воротам двигался всадник. Копыта коня бодро отстукивали ритм по брусчатке. Стражники, замершие у ворот, как две статуи, проводили всадника долгим взглядом. Конь отличался завидной статью: тонконогий, игривый, жемчужно-серый в яблоках. Но еще прекраснее была наездница — юная девушка в теплом плаще с серебряными застежками. Лицо ее раскраснелось от скачки, длинные белые волосы струились по спине. Девушка была хороша, как ожившая песня скальдов.

Во весь опор проскакав мимо стражников на внутренний двор, она ловко спешилась и сама отвела коня на конюшню. Тот, всхрапнув, ткнулся мягким носом ей в ладонь, попытался ухватить хозяйку за капюшон плаща.

— Но, но, Каприз! — отстранилась она.

Передав коня на попечение слуг, девушка легко взбежала по лестнице и направилась к женским покоям.

— Кормилица, я пришла!

— Астрид!

Невысокая сухонькая женщина, караулившая у окна, метнулась к своей воспитаннице. При этом серебряные бусы, во множестве украшавшие ее грудь, тихо зазвенели. Этот мелодичный перезвон сопровождал Астрид всю жизнь. Старая Йенна была при девушке с самого младенчества и привыкла считать ее почти своей дочерью. Йенна подобрала плащ, небрежно брошенный госпожой, повесила его на крюк, при этом не переставая ворчать.

— В такую рань ушла, да еще голодная, а сейчас время уж за полдень! Где ж тебя носило, ласточка?

— Довольно причитать, — отмахнулась Астрид. — Приготовь мне молока с медом, и можешь идти.

Девушка уселась на сундук перед окном, забранным в частый переплет, задумчиво обвела пальцем цветные стеклышки. Хоть бы старуха убралась прочь! Ей нужно было подумать, а нянькино ворчание отвлекало.

С альтаренским волшебником неожиданно возникли проблемы. То ли он трусоват оказался, то ли просто хочет выторговать более выгодные условия. А в Альте-то соловьем разливался, за один ее взгляд готов был по жердочке над Бездной пройти! Слова, одни только слова, как всегда!

В свои семнадцать лет Астрид считала себя очень сведущей в особенностях мужской натуры и, честно сказать, была не лучшего мнения о мужчинах. Её мать, Кристин, когда-то считалась первой красавицей во всём Фьелланде. Когда её общество наскучило королю, он выдал её замуж за одного из своих рыцарей, немолодого уже человека, сурового воина. Тот увёз Кристин в Эурлан, в свой родовой замок, и до самой своей смерти не попрекнул её ни единым словом. Больше она в столицу не вернулась. Однако вопрос о том, чьей дочерью на самом деле была Астрид, до сих пор иногда всплывал в разговорах придворных дам, правда, шёпотом и с оглядкой. Король Ольгерд радушно привечал девушку при дворе в Айстаде, поощрял её успехи в изучении языков и исторических хроник, но более никак не выказывал своего расположения.

— Нам, женщинам, не так много путей в жизни дано богами, — нашёптывала ей мать, расчёсывая гребнем длинные блестящие волосы дочери. — Мужчина сам торит себе дорогу, женщина идёт за ним следом. Тебе, с твоей красотой, не составит труда найти подходящего жениха…

О да, Астрид была прекрасна! Но пока что ни один из блестящих эрлов, сподвижников Ольгерда, не спешил делать ей предложение. Знатные семейства Фьелланда, как правило, искали более выгодных союзов. Астрид вовсе не хотела повторить судьбу матери: подарить свою красоту какому-то захолустному лорду и потом всю жизнь просидеть в башне, вышивая ему плащи. К счастью, девушке с острым умом и гибкой моралью общество во все времена предоставляло несколько больше возможностей для карьеры. Слушая материнские наставления, Астрид мысленно усмехалась. Напрасно мать беспокоится о её будущем. Она сама найдет человека, который приведет ее к богатству и власти. Уже нашла.