Дорогами Фьелланда (СИ)

Эрл Руот, предупредивший своих спутников о появлении сьергов в долине Вогэ, утаил от них одну вещь: к Ларсу присоединился принц Болдр с отрядом наемников и магом Эштоном. Честно сказать, появление этих двоих не вызвало у Ларса особого восторга. Он недолюбливал Болдра, но нуждался в нем, и от этого не любил его еще сильнее.

Он нуждался в принце, так как плохо представлял себе, что их ждет в Айстаде. Когда-то Ларс с наивным невежеством представлял себе столицу в виде кучи хижин, набитых несметными богатствами. Во время их движения на юг его отряд разорил один прибрежный городок, тут-то он и осознал, что фьелландские города устроены несколько сложнее, чем обычный рыбацкий поселок. Вермландцы, явившиеся с Болдром, рассказывали, что людей в Айстаде больше, чем деревьев в лесу, а королевский замок вздымается над городом выше горы Дуэнте. При всем его самомнении Ларс понимал, что нахрапом такую махину не взять.

Сейчас он отводил душу в шатре старой Ульвы, честя на чем свет стоит ненадежных союзников, свалившихся ему на голову. Ларс привык делиться мыслями со старой шаманкой, это было все равно что исповедаться дереву в глухой священной роще, даже, пожалуй, надежнее. Когда нужно, Ульва могла быть молчаливей дерева.

Старуха, помешивая пахучее варево в котле, украдкой наблюдала за воспитанником. Она уже давно, с самого его детства поняла, что за человек был Ларс. Он был «утвальт» — избранный. Такие, как он, движутся впереди истории, в их крови ощущается стремительный бег времени. Такой человек просто обречен на подвиг, и когда-нибудь о нем, без сомнения, сложат висы и саги.

Все это однако не означало, что Ларс обязательно приведет их к счастью и довольству.

— …Да еще чародея с собой притащил! — кипятился он. — Ты ведь не зря предупреждала меня не верить волшебникам!

Темное лицо старухи осталось непроницаемым. Иногда Ларс думал, что морщины старой Ульвы были удачной маской, за которой она скрывала любые чувства. Шаманка отвела спадающую на глаза седую прядь, зазвенели вплетенные в косы обереги.

— Это не тот шаман, которого я видела в пламени, — глухо ответила она. — Чтобы понять этого мага, мне не нужно гадать на перьях. У него нет души. Он тяжелый и гладкий, как камень. Но о камень тоже можно споткнуться.

Из котла поднимался аппетитный пар, напомнивший охотнику о том, что неплохо было бы перекусить. Зыркнув светлым глазом, Ульва постучала жесткой пяткой, обутой в меховой поршень, по утоптанному земляному полу:

— Чувствуешь, какой он холодный и твердый? Ты не найдешь столько шкур, чтобы выстелить ими весь шатер. Но можно сшить из них теплую обувь и больше не беспокоиться о камнях. Не спеши в Айстад. Сперва тебе нужно получить благословение духов. Мы пойдем в Форлатт, в Старое городище.

— Да, но… — Ларс умолк. Эта мысль ему неожиданно понравилась.

Форлатт, заброшенный город, располагался у отрогов горы Гальхё. Из него наверх уходила старинная дорога (вернее сказать, тропа) в древний храм, посвященный главным богам: Агне Громовержцу, Даннэ, хозяйке лесов, первому змею Янгару и коварному Харги, властителю Нижнего мира. Хотя истинный храм Харги располагался ниже по склону горы, где открывался черный зев ледяной Дивьей пещеры. Там над водой всегда висело смрадное белесое марево, Хендекит неудержимо втягивалась в чрево зловещей горы, и в грохоте воды слышался злорадный смех Харговых прислужников. Как правило, в Дивью пещеру допускались только зрелые охотники, пережившие три раза по семь зим. Он, Ларс, будет самым юным, получившим благословение предков из Нижнего мира, и этот подвиг прославит его еще больше!

* * *

Принц Болдр в своем шатре тоже, мягко говоря, не лучился оптимизмом:

— Тоже мне, союзники! Стоило нам обговорить условия — как вдруг они снимаются с места, чтобы навестить какую-то забытую богами дыру! Видите ли, чтобы получить благословение духов! А раньше нельзя было это сделать?! Они дождутся, что Данатор двинет отряды на помощь Айстаду! От этого старого интригана всего можно ожидать…

Эштон согласно кивнул. Беглый принц и беглый альтийский маг сидели рядом, грея руки возле жаровни с пылающими углями, и угощались местной ядреной водкой. Эштон задумчиво смотрел в пламя, где при определенном напряжении сил мог увидеть действия и даже помыслы людей, которые его занимали. Болдр просто грелся.

— Досадно, что эти недотепы в Зеленом доме дали себя убить и упустили девчонку! — продолжал ворчать Болдр. — Будь Эринна у нас, ее папаша поумерил бы свою прыть!

Эштон мог бы ответить, что Данатора этим не проймешь, но у него не было причин желать добра Эринне, так что он промолчал. При воспоминании о принцессе, которая притащила в Альтарен колдуна из Лабриса и даже имела наглость натравить его на королевского мага, в душе Эштона поднималась слепая темная злоба.

— Сейчас-то она, наверное, уже на полпути к дому…

— Нет, — отозвался волшебник. Болдр, с удивлением заглянув в его совиные зрачки, в которых отражалось пламя, невольно поежился.

— Нет, она не собирается возвращаться в Альтарен. Она здесь, в этих лесах.