Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход

– Да. Парменион вместе с моим отцом Филиппом ездил на переговоры в Эпир, где отец впервые увидел двенадцатилетнюю Олимпиаду.

– Неужели, ты тоже сражен это дикаркой, – хитро улыбнулась Таис.

– Но я же не Филипп, – гордо возразил гегемон. – Я – Александр и ненавижу историю Эдипа21.

Юный Агенор, тот, кому Томирис расцарапала лицо, порывался встать, но товарищи его одергивали.

– В чем твоя печаль, Агенор? – заметил возню Александр.

– Ответь мне, гегемон: почему амазонка сидит рядом с тобой? – обижено спросил юнец заплетающим языком. – С тобой рядом Таис, прекраснейшая из женщин, да еще и Ипполита.

– Так, чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы амазонка села рядом со мной.

– Ох, не надо было бы ему давать неразбавленного вина, – покачал головой Парменион.

– Пусть она сядет со мной! – требовал пьяный юноша.

Исмен напрягся. Фидар приподнялся и недовольно поглядел на крикуна.

– Я его сейчас убью, – зло прошептал Исмен.

– А достоин ли ты ее присутствия? – спросил Александр.

– Я взял ее в плен. Она – моя добыча! – не унимался юноша, несмотря на то, что товарищи вокруг уже грубо просили его сесть и заткнуться.

– А мне рассказали другое, – усмехнулся Александр. – Это она тебя с коня сбросила. Да на твоем лице все написано.

– Я хочу ее взять в жены, – кричал он уже под хохот друзей. – Я ей отдам все: дом, мое состояние – все!

– Сердце забыл, – напомнил Александр.

– Вот же, молокосос, не ведает, что несет, – сплюнул Гефестион. – Услышал бы его отец.

Исмен попытался встать и кинуться на пьяного Агенора. Томирис тут же схватила его и усадила обратно.

– Я сама разберусь. – Она встала. – Хочешь меня?

– Да!

Все тут же смолкли.

Томирис смело подошла к Агенору, гордая и красивая.

– Удержишь мою руку – я твоя до самой смерти.

– Удержу! – он, шатаясь, быстро подошел к ней и схватил своей лапищей ее тонкую ладонь. – Попробуй, вырвись.

– Не буду, – спокойно пообещала Томирис. – Но это еще не все.

– Что же тогда?

– Фидар, – обернулась к аорсу девушка. – Ты знаешь наши обычаи. Помоги.

– О, нет! – закатил глаза Фидар. – Так и знал, что она этого потребует.

– Что за обряд? – с нескрываемым интересом спросил Александр. – Ты его проходил?

– Да. Было дело. Так албаны испытывают мужчин, – нехотя поднялся аорс.

– Мы хотим увидеть! – тут же загалдели философы.

– Нужен большой кратер с водой, – приказал Фидар.

Слуги принесли медную чашу с двумя ручками. Они удерживали ее на весу, а Томирис опустила сцепленные руки, свою и Агенора, в воду.

– И все? – хохотнул юноша.

– Нет еще, – на лице Томирис появилась змеиная улыбка.

Фидар вынул из стойки на столбе два пылающих факела и сунул их под днище кратера.

Агенор начал трезветь. Все забыли про угощение, вино и с интересом ждали развязки. Вскоре над кратером взвился пар. Агенор побагровел. Губы его затряслись. Томирис же стояла спокойно. Наконец, юноша не выдержал и с криком выдернул руку из кипятка.

– Не удержал! – холодно усмехнулась Томирис и спокойно покинула праздник под восхищенные овации собравшихся.

Исмен вскочил, подлетел к юноше и крепко врезал кулаком ему в челюсть. Тот грохнулся, перевернув блюда с фруктами, расплескав вино. Исмен побежал вслед за Томирис.

– Ах, ты! – Агенор схватил меч и хотел броситься вслед за ним. Железная клешня Фидара остановила его. Аорс вырвал клинок и отбросил юнца назад.

– Вот это девушка! – покачал головой Птолемей.

– Я начинаю верить, что она дочь Артемиды, – подхватил Неарх. – Я даже горжусь, что ранен ее стрелой.

– Надо же, – поддержал их Гефестион. – А Аристотель нам говорил об амазонках: они – всего лишь выдумки Геродота. Вот она – живая.

– Послушайте меня! – громко сказал Александр, обведя грозным взглядом воинов. – Если кто еще посмеет задеть эту маленькую пантеру, – будет иметь дело со мной.

– Александр, что ты говоришь? – зашипел на него Парменион. – Кому ты это говоришь? Твои воины прошли за тобой полмира! Неужели девчонка тебе дороже гетайров?

– Нет, Парменион. Я просто не хочу, чтобы моих отважных друзей позорила эта маленькая кошечка. А ты, Агенор, за свой длинный язык, будешь неделю мыть лошадей вместе с конюхами.

– Прости, гегемон, – взмолился юноша. – Не наказывай меня так жестоко.

– Надо было следить за своими словами или терпеть кипяток. Бери пример с амазонки: она следит за языком, и стойко перенесла испытание. А ты – опозорился. И опозорил не только себя, но и своих товарищей. Сорвите с него пояс, – приказал он телохранителям. – Пусть носит недоуздок, пока не осознает до конца своего поступка.

Исмен нашел девушку возле шатра Уархага. Лекарь смазал ошпаренную руку маслом и перевязал чистой тряпочкой.

– Больно? – спросил Исмен.

– Немного.

– Я его убью!

– Поклянись мне, – потребовала Томирис.

– В чем?

– Что не тронешь его.

– Но…

– Клянись! – настаивала она.

– Клянусь, – буркнул Исмен. – Почему ты его защищаешь?

– Не будь таким же глупым, как тот пьяный мальчишка.

– Извини, – тут же остыл Исмен.

– Подожди меня. Я сейчас переоденусь.