Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход

– Они защищают слабых, справедливо судят споры, охраняют покой кочевников и землепашцев.

– Ты хотел защищать слабых и вершить суды? – В разноцветных глазах гегемона затеплилось уважение. – Но откуда у тебя этот шлем?

– Мне подарил его вождь сколотов.

– Надо же! – задумчиво произнес Александр. – Я встречаю в Персии мальчишку в шлеме Филиппа, который он потерял в походе на Истре – на другом краю ойкумены3.

– Это – знак, – твердо сказал черный всадник.

– Это – знак, – закивали все.

– Аристандр, наш великий прорицатель, растолкуй мне, – потребовал гегемон.

Седобородый старик в белой гиматии подошел ближе, взглянул на мальчика, потом на шлем и уверенно сказал:

– Хороший знак! Филипп из страны Аида4 шлет тебе поздравление с великой победой. Ты же прочитал его послание, что выбито на шлеме: «С победой в Пеллу или с позором в землю».

– За победу! За Александра! – тут же закричали все, поднимая кубки.

– Послушай, скиф, – обратился к Исмену гегемон. – Сколько ты хочешь за этот шлем и за коня?

– Я же – пленник. Ты можешь все у меня отобрать, – удивился Исмен.

– Не могу, – покачал головой гегемон. – Если Аристандр решил, что ты посланник моего отца, ни один волос не должен упасть с твоей головы. Говори: сколько хочешь. Плачу золотом.

– Я не разбираюсь в золоте, – пожал плечами Исмен. – Если тебе нужен шлем, – забирай даром.

Все вокруг одобрительно зашумели.

– Коня мне тоже отдашь? Конь у тебя отменный, но дикий. Я люблю таких.

– Прости, но коня отдать не могу.

– Не дерзи повелителю! – пригрозил Клит.

– Коня не отдам! – твердо повторил Исмен.

– Почему? – потребовал объяснения гегемон.

– Цырд – мой боевой товарищ. Нас может разлучить только смерть.

– Он говорит, как истинный фиссалиец, – восхищенно произнес один из воинов в фиолетовом плаще. – Скажи, там, откуда ты родом, поклоняются божеству – Покровителю коней?

– Кони – дети бога Фагимасада, как люди – дети Папайя. Мы имеем равные права на земле и должны уважать друг друга. Этот конь – мой брат.

– Каллисфен, о каких богах он говорит? – вновь обратился к ученому Александр.

– Папай – это Зевс. Фагимасад, я полагаю, – Посейдон. Во всяком случае, так их классифицирует Геродот.

Вошел юный воин. Он опустил низко голов, стараясь скрыть исцарапанное лицо. Но его тут же заметили и принялись подтрунивать.

– Агенор, что с тобой? Пока мы бились с персами, ты с кошкой сражался? – пошутил гегемон.

– Зря смеешься, – обиженно прогундосил юноша.

– Да кто же тебя так?

– Вон, его подруга, – указал юноша на Исмена.

– О чем ты говоришь? Какая подруга? – не понял гегемон.

– Амазонка. Как прыгнет на меня. Вцепилась в лицо. Пальцы у нее, что крючья железные.

– Клит, он бредит? – обернулся Александр к черному воину. – Какая амазонка? Откуда? Амазонки – выдумки Геродота. Аристотель так говорил.

– Настоящая амазонка, – пожал плечами черный всадник. – Именно, как у Геродота: двойной топор, боевой пояс, анаксириды, перевязь кожаная через правую грудь. Да это же она Неарха подстрелила. Ее стрела с трехгранным наконечником.

– А что ты молчал?! – возмутился гегемон. – Надеюсь, вы ее не пришибли?

– Нет.

– Ведите ее сюда! Немедленно!

В шатер втолкнули Томирис. Все забыли о вине, уставились на тонкую девушку в кожаной куртке. Разинув рты, разглядывали ее широкий боевой пояс с медными бляхами и кожаный ремень, стягивающий правую грудь.

– Похожа на амазонку, – наконец выдавил изумленный Каллисфен. – Но она же – совсем ребенок.

– Ты амазонка? – спросил гегемон.

– Не знаю, о ком ты говоришь. Я из племени албан, – гордо ответила Томирис, дерзко глядя прямо в разноцветные глаза гегемона.

– Зачем служила Дарию?

– Кому хочу, – тому и служу, – бросила бесстрашно она.

Все недовольно загудели.

– Ты знаешь, что перед тобой сын Громовержца? – зло спросил Клит.

– Из богов я признаю только Аргинпасу.

– Кто такая? – вновь спросил гегемон у Каллисфена.

– По всей видимости, Артемида, – ответил тот.

– Я смотрю, ты ничего не боишься, служительница Артемиды, – холодно произнес гегемон.

– Только – разгневать свою богиню.

– А смерть тебе не страшна?

– Нет! – дерзко ответила Томирис, слишком дерзко.

– Убей ее! – приказал гегемон Гефестиону.

Исмена тут же схватили сзади двое стражников, чтобы он не смог кинуться на помощь к Томирис.

– О, Александр, перед тобой ребенок, – испуганно взмолился Каллисфен.

– Ребенок? Скажи это Неарху, который валяется с пробитым плечом. Гефестион, убей ее! – требовал гегемон.

Тот безжалостно занес меч над головой Томирис и рубанул. Клит в самый последний миг перехватил его руку. Но Томирис даже не вздрогнула. Все с уважением загалдели, удивляясь стойкости хрупкой девчонки.

Гегемон все это время не отрывал взгляда от холодных глаз Томирис, пытаясь разглядеть в них страх, но так и не узрел, ни капли. Удивленно покачал головой.

Исмена отпустили. Он подбежал к Томирис и взял девушку за руку. Ледяная влажная ладошка дрожала. Тонкие пальцы больно, мертвой хваткой вцепились в его руку.

Гегемон долго молчал. Все ждали, какова будет его воля. Наконец он приказал:

– Верните им оружие и коней. Они – свободны.