Дорогами мостов

– Так, хорошо. В досье указано, что вы механик с "Аиста". – человек вынул из недр папки сделанный американским полицейским документ и показал пластинку Сверчку. – Как вы объясните вот это?

– Ну, мне помогли матросы с "Голиафа".

– Но "Аист" никогда не прибывал в Америку! Мало того, он пропал. Найдены обломки. Согласно документам страхового общества, судно было взорвано и ушло на дно со всем экипажем. Подчеркиваю, со всем! – разведчик достал из папки какую-то бумагу, просмотрел, словно хотел еще раз убедиться в чем-то, и снова убрал лист. – И нам об этом прекрасно известно. А вы, вот, остались живы и здоровы, да еще продолжаете уверять, что были на "Аисте" младшим механиком. Хорошо, предположим, что вы новичок и почему-то не были внесены в регистр экипажа. Тогда дальше. Вас "Голиаф" подобрал?

– Ну… – Сверчок не любил и не очень-то умел врать, но говорить правду сейчас было сосем нехорошо. Ложь сейчас выглядела нормальней правды.

– Ага. Теперь посмотрим по датам из журнала порта. – толстяк ловко вытащил какой-то лист с печатями и показал его Сверчку. – Вот когда вышел "Аист", а вот – "Голиаф". Итак, механик, вы пробыли в воде столько времени? Что скажете? Или у вас была лодка с припасами?

Да, со временем получалась неувязка. Эх, по-видимому, стоило сказать правду, какой бы безумной она не выглядела.

– Ну…меня подобрал летающий остров.

Разведчик поднял очки над переносицей и подслеповато уставился на Сверчка. Затем покачал головой, водрузил оптику на место и усмехнулся.

– Отлично, молодой человек! Так и запишем. За вами спустились гуси с саням, а еще за пазухой было волшебное семечко. Или вы надули шарик? Даже если летающий остров существует в реальности, то как вы до него добрались? Извольте просветить меня на тему способов подъема.

– Дирижаблем, наверное.

– А, так вы этого не помните?

– Нет. – сокрушенно помотал головой механик. – Все произошло как сейчас. Так получилось, что я могу вспомнить остров, начиная с больничной палаты. После взрыва…

– О! – перебил толстяк. – Взрыв все же был! Что ж, я рад, что вы начали понимать, что не соит увиливать, а лучше рассказать правду. И как вы его устроили? Я буду записывать ваши показания. – чиновник достал из внутреннего кармана ручку с золотым ромбиком над пером, вытащил из папки чистый лист и кивнул. – Продолжайте.

– Я? Да я, собственно, не знал, что там взрывчатка…

Сверчок изложил события, стараясь максимально точно припоминать все детали. Человек записывал все его слова, вытаскивая все новые и новые листы. Было заметно, что толстяк очень доволен.

Допросы шли каждый день по два-три часа. Сколько прошло времени? Если сутки – от включения до включения света, то около двадцати дней. И все двадцать дней – каверзные вопросы. Они явно проверяли, насколько откровенен с ними Сверчок. Самым интересным оказался допрос по поводу "Астреи". Похоже, эти странные люди все же выволокли остатки "Странника" и изучили их.

– Знаете, Светослав, ваша история совершенно невероятна, но я верю вам. Даже профессионалу не под силу было бы лгать все это время и не сбиться. Поэтому я безоговорочно верю, что вот это все вы испытали. Но так же нельзя сбрасывать со счетов, что все рассказанное вами порождено некими психическими отклонениями. Иными словами, у вас могли быть галлюцинации. Тогда этим должны заниматься психиатры, а не разведка. Будем разбираться с этим делом, а затем определим, куда вас отправить.

– Разведка? Так вы из разведки? – с удивлением спросил Сверчок. – Но разве войны не закончились?

– Разведка всегда на страже. – уклончиво ответил чиновник.

– Да, ясно. Прошу вас тогда хотя бы сказать, на каком я континенте?

– Европа.

– Понятно… – механик кивнул без всякого удивления. – Что с моими…спутниками?

– Все в порядке. С ними уже все закончили и они теперь работают на базе. К сожалению, мы не можем понять, кто это такие, у них тоже не все хорошо с воспоминаниями.

– На базе… – кивнув, повторил парень. – Хорошо, что с ними все в порядке. Они неплохие люди с "Астреи" и им сейчас тяжело.

Но разведчику явно было безразлично, что там у каких-то работяг на душе происходит. Он только коротко пожал плечами и продолжил собирать документы. Затем он тщательно зашнуровал изрядно распухшую папку и встал.

– До свидания. Мы увидимся завтра.

– Да, Петр Ильич. До свидания.