Дорогами надежды

Дверь в комнату закрылась, отделяя его от Леси. Владимир стоял и смотрел на закрытую дверь, словно она могла дать ответ, что же делать дальше. Он взъерошил волосы. Вздохнул. И направился в свою комнату.

— Спать, значит спать, — невесело сказал он, — теперь осталось только уснуть.

Леся быстро разделась и рухнула на кровать без сил. Какой насыщенный событиями день. Столько всего произошло, что ее мозг отказывался воспринимать все случившееся. Даже странный танец на стеклах отошел на второй план, после поцелуя. Теплый, нежный. Леся улыбнулась и повернулась на бок, обняв подушку. Мягкая постель послужила лучшим успокоительным на всем белом свете. Леся закрыла глаза и сладко вздохнула. Сон тут же накрыл ее мягкой пеленой.

Ей снился сон. Она танцует на стеклах, убегая от хлыста в руках Владимира. В ушах стучит набатом кровь, дыхание сбивается, ноги болят, словно тысяча иголок впивается разом, но понимает, что ей нельзя останавливаться. Если она остановится, то язык хлыста найдет ее и будет больно целовать ее кожу до крови. Бег по кругу: туда-сюда, обратно. Владимир улыбается ей, но его лицо искажает злоба. Его глаза искрятся. И трудно понять: любовь в них отражается или ненависть. Она не понимает, что ему от нее нужно. Она не может подойти к нему, он не подпускает к себе. Уйти от него тоже не может, он не выпускает ее. Весь мир замкнулся в круг ковра из стеклянных осколков, по которому ей нужно бежать, превозмогая боль. Бежать, пока не найдет выход. Она, словно загнанный зверь, мечется, уворачивается, борется за жизнь, а он лишь подстегивает, ускоряет, играет…

Хлыст настигает ее. Огненная вспышка перед глазами ослепляет. Она не видит, куда бежать. Она лихорадочно соображает, как ей уйти. Больно. Как же больно… душа словно вывернута на изнанку. Словно туда поплевали. Ее растоптали. Все чувства, все надежды, уверенность. Она снова маленькая девочка, которая никому не нужна, которую никто не любит и не ценит… И она продолжает бежать, не глядя на него, мечтая вырваться из плена боли, страха, ненависти человека, которого она любит.

Новая вспышка боли ослепляет девушку и глаза застилает розовая пелена, на губах чувствуется вкус крови, соленый вязкий запах преследует, сводя с ума и… она проснулась.

Леся подскочила на кровати, словно ужаленная. Сердце билось в груди, норовя выскочить, тяжелое дыхание, — словно она только что пробежала кругов десять вокруг трактира, — перед глазами плясали солнечные круги. Она прикоснулась дрожащей рукой ко лбу и вытерла испарину. Девушка оглянулась. В комнате темно, за окошком едва занимается рассвет. Небо уже светлеет. Но солнце только начинает восхождение по небесному пути.

— Вот это сон, — произнесла она, сползая обратно на подушки, натягивая одеяло по уши. Точно нервы лечить нужно, а то так и с ума сойти не долго.

Леся повернулась на другой бок и закрыла глаза, но сон не шел. Утро она встретила, так и не сомкнув глаз. Решив, что дожидаться никого не стоит Леся встала с кровати, оделась и спустилась позавтракать. Настроение на нуле. Глаза красные от недосыпа, голова болит от вчерашнего знакомства с алкоголем. Плюс ко всему дико урчащий желудок, завывающий от того, что его бедного сегодня не кормили.

Леся подошла к девушке-подавальщице, суетливо натирающей столы до блеска, и попросила принести ей чего-нибудь пожевать. Желудок тут же сыграл приветственный марш, очевидно пытаясь показать, как он рад тому, что его, наконец таки, накормят.

Леся заканчивала утреннюю трапезу, когда по лестнице спустился Атан.

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она, окидывая взглядом странника.

Следов вчерашнего побоища на нем не наблюдалось. Настроение приподнятое, улыбается во все зубы.

— Привет, — ответил он, устраиваясь напротив.

— Признавайся, кому уже гадость устроил?

— Я?! Да за кого ты меня принимаешь? Что так заметно, да?

— Ну, вообще-то ты с утра встаешь без настроения, а тут улыбаешься, не язвишь…

— Ну, я встретил кое-кого с утра, настроение испортил. Я случайно, честное слово, просто поинтересовался самочувствием и просветил, сколько стоит вставная челюсть. А, да, еще сказал, что девушки на беззубых внимания не обращают и не дай Боги, он вытащит вставную при них… Ну, это же за гадость не считается?

— Ну, если рассуждать так, как ты, то нет. Абсолютно. Наемника вчерашнего встретил?

— Да. Мы с ним соседями по комнатам оказались. И ведь я понимаю, как ему обидно, я только ногу ушиб, болит зараза, а у него вот как получилось. Ну, ладно, чего мы все обо мне, ты чего так рано встала?

— Спалось плохо.

— Странно, после такого количества выпитого, ты должна была спать, как мертвяк, не шелохнувшись.

— Видимо, алкоголь мне противопоказан.

Атан заказал себе завтрак и спросил:

— Лесь, ты не хочешь кофий попробовать?

— Это что такое? Первый раз о таком слышу.

— Эх ты, темнота верховская! Кофий это такой напиток, типа чая, только помогает взбодриться. У вас на хуторе его нет, потому что дороговат для обычного населения. А здесь в городе — это не такая и роскошь. Здесь даже сигареты найти можно.