Дорогами тысячелетий

Мой оппонент, этрусколог А. И. Немировекий, критиковал меня за две ошибки в прочтении и переводе этрусских надписей. Одну из этих ошибок я готов признать с тем большей охотой, что ни один из этрускологов не перевел правильно за последние годы, кажется, ни единого этрусского слова. Вся двухсотлетняя история исследования этрусских надписей — это сплошная ошибка, основанная на недоразумении. Тем не менее этрускологи, сделавшие примерно тридцать тысяч ошибок в прочтении и переводе с этрусского, критике, как правило, не подвергаются. Всем исследователям хорошо известно, что сейчас установлено значение не более ста этрусских слов. В начале века эта цифра была почти вдвое больше (так тогда считалось). Таким образом, изучение этрусского идет, образно говоря, из никуда в ничто. Это ли не свидетельство ложности, надуманности пути!

Я полагаю, что оппонент критиковал меня не за то, что я сделал две ошибки (ибо мне удалось перевести надпись на золотой пластинке из Пирги, дать ключ к другим этрусским надписям и перевести их, проследить миграцию этрусков из Фракии, установить их общность с фракийцами-русами и племенами трояно-фракийского региона — с тем огромным миром, который затем, образно говоря, переместился на север, дав начало многим народам Европы и прежде всего — русским), а за то, что я осмелился открыть мир, подчиненный законам метаистории, как я это называю. Этот мир наполнен непреходящей деятельностью многих племен и народов, но прежде всего он был миром венетов и русов, которые дали начало самой многочисленной семье народов Европы, затем миром германцев, которые продемонстрировали почти такие же масштабы переселения на запад и север.

Остготы и вестготы — два племенных союза готов. Известны и другие названия для готских союзов — грейтунги и тервинги. С III века н. э. готы населяли Крым, спустя тринадцать столетий готы еще были в Крыму, и в XVI веке фламандец Бусбек записал при встрече с крымским готом (эта встреча произошла в Константинополе) около семидесяти слов. Считается, что в XVIII веке крымские готы растворились в местном населении, однако мне известно, что это произошло еще позднее, уже в XIX веке. Вестготы спаслись от гуннов, перебравшись в Римскую империю с согласия императора Валента. За этот опрометчивый шаг Валент был наказан готами. Он и сорок тысяч римских солдат погибли от рук восставших готов в битве при Адрианополе. Затем готы захватили Рим (410 г.), несколько позднее они образовали в южной Галлии королевство со столицей в Тулузе (418 г.) и государство на Пиренейском полуострове, просуществовавшее до 711 года. В 493 году Италия была окончательно завоевана ост-готамщ их королевство здесь просуществовало до 555 года.

Этот пример помогает понять, какие масштабы принимали переселения народов и племен даже в относительно недавнее время. Подобно готам венеды были известны под различными именами.

Венеды несравненно более многочисленнее готов и других германцев, они расселились на еще больших территориях Евразии. Вначале было два главных направления расселения — восток и запад. Затем наметилось северное направление. Венендерские горы (Донецкий кряж) и Карпаты, Дон, Ока, Прибалтика, северные области Германии, Галлия — эти регионы венедов соответствуют и маршруту переселения асов и ванов о котором идет речь в скандинавских источниках.

Мне вспомнилась давняя история с оппонентом потому, что сейчас я призываю этого оппонента в союзники. Действительно, вот что А. И. Немировский писал о венетах в Италии:

«Не считаясь с исторической датой возникновения своей родины Мантуи, Вергилий в «Энеиде» делает город участником событий, связанных с появлением в Италии троянского беглеца Энея. Этруски Мантуи, согласно Вергилию, посылают на помощь Энею и его спутникам вооруженных воинов на кораблях. Согласуясь с этнической картиной докельтской Северной Италии, Вергилий в составе этой военной экспедиции ввел воинов местных народов лигуров и венетов. Вождь последних Купавон сын Кикна изображен Вергилием в шлеме, над которым развеваются лебединые перья как символ его происхождения от Кикна (Лебедя). Эти детали заставляют вспомнить персонаж восточнославянской мифологии Купалу, ибо здесь не только сходство имен (Купавон-Купала), но и мифологических мотивов. Лебедь, в которого был превращен отец Кикна, — символ воды, непременный элемент купальских обрядов (само имя Купала происходит от глагола «купать»). Да и само имя народа, у которого бытовала легенда о Ку-павоне, идентично имени «венеты», «венды», под которым славяне были известны своим соседям. В этой связи находит объяснение и древнеславянский женский головной убор с рогами «кика», название это связывает и с глаголом «кикать» — кричать по-птичьи, и с греческим «кикнос» — лебедь».