Дорогами ветров

По ручью спустился к Тане, далее шёл вниз по течению, пока не нашёл подходящее место для старта на более пологом и безлесном северном берегу. Запустил пару шаропилотов, в лесу я также запускал радиозонд и более-менее понял, что к чему с местными ветрами. Стартовал с ног, быстро набрал высоту и, отключив движок, начал медленно планировать в сторону океана. Город Никон я увидел сразу, как только поднялся на высоту триста метров. Много-много глинобитных лачуг, жавшихся друг к другу, большой дворец вождя в виде сферы. Рядом несколько аналогичных по конструкции домов знати и колдунов. Труба пониже, да дым пожиже. По сравнению с Мале раза в три побольше. Три, а может и все пять тысяч жителей там точно есть. Рынок, за ним причалы, очень много причалов, где стояло… Раз, два… семь! Семь арабских кораблей и множество небольших рыбацких лодок. Никан раскинулся прямо на берегу океана, в небольшой закрытой бухте, километрах в пяти на север от устья Таны. Всё что нужно я узнал, можно возвращаться, цель путешествия достигнута.

* * *

После обеда я помог Дьярви закончить расчистку взлётной полосы, а ближе к закату, облачившись в лёгкие, бригантные доспехи, мы с ним отправились в Никан на лодке. В порт я заходить не решился. Не стоит привлекать внимание столь необычным транспортным средством. Лодку замаскировали в небольшой укромной бухте, примеченной во время разведки, а в сам город мы отправились пешком. Из холодного оружия с собой мечи, ножи, топор у Дьярви. Огнестрел – дробовики, револьвер «слонобой» плюс сеткомёты и гранаты. Местные жители, увидев белых людей, к тому же в столь необычных доспехах, не мешали, и к рынку мы дошли без особых приключений, если не считать сопровождавшую толпу малышей и подростков. Бригантину одели перед входом в сам город, в наших лёгких доспехах элементов Пельтье нема, естественным образом регулировать температуру приходится. Ночь в Африке – главное время для торговли. Быки-ватусси, циновки, керамика и фрукты. Проходя через ряды местных торговцев, мы медленно продвигались в сторону белевших шатров арабов.

– Дьярви, ты же говоришь на арабском?

– Они поймут.

– Значит, будешь говорить за меня. Думаешь, они нам что-то скажут?

– Мы для них чужие, Ярл. Но если твои люди здесь, будь уверен, что арабы знают, где их содержат. Будут юлить, уводить в сторону но чёткого ответа не дадут.

– Тогда давай к самому большому шатру и предложим купцу пару наших чатлов. Торговец по имени Бахт, упирался недолго. Он подробно рассказал о том у кого и где содержатся белые пленники. Отряды охотников за головами перепродавали пойманных рабов нескольким крупным торговцам, нередко имеющим свои корабли и самым влиятельным из них был Акрам, к тому же он был родственником самого шейха.

Акрам жил в отдельном доме прямо у порта, он был безобразно толст и страдал одышкой. Его хитрые, глубоко посаженные глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Разговор с ним с самого начала не заладился. Акрам не отказывался, подтвердил, что у него есть белые рабы, но едва разговор заходил о выкупе, тут же закатывал глаза и начинал вещать о том, что обещал столь ценных рабов шейху. Несомненно, он узнал меня и попросту накручивал цену.

– Уважаемый Ярунг, чёрные рабы стоят в Персии десять динаров, а белые, умеющие писать и читать, – он покачал головой, – дорого, очень дорого! Пятьдесят, а то и сто солидов.

– Что-то не видел я таких цен на мужчин в Персии! Может ты, уважаемый Акрам, спутал их с молодыми девственницами? – уверенно парировал Дьярви. – Уж не хочешь ли ты продать нам рабов по цене самого дорого рынка Ктесифона? Я правильно тебя понял? Здесь, где раб стоит не дороже, чем железный нож!

Акрам покраснел, ответил Дьярви что-то невразумительное.

– Дьярви, – я вмешался в разговор, – мне надоели эти танцы с бубном. Скажи толстяку, что я заплачу за каждого раба по сто динаров, – я показал торговцу туго набитый мешочек полный золотых чатлов. – Скажи, что в качестве своего особо расположения дарю ему три больших чатла, – я покрутил перед носом Акрама нашу большую монету в пятьдесят тысяч чатлов из синего золота. В его глазах начал разгораться огонёк жадности. Знает, что за такую монету не только раба, небольшой корабль можно купить. – Скажи, что он получит в подарок пятьдесят зеркал и волшебную трубу. Показываю подзорную трубу и выкладываю золотистое прямоугольное зеркало с химически вытравленной арабской вязью размером с ладонь.

– Ярл, но это очень дорого!

Я вскидываю руку:

– И ещё скажи, что великий колдун Ярунг очень, очень не любит, когда ему отказывают. За такими людьми приходят духи мертвых и забирают их души в свой мир!

В то время, как Дьярви переводит, я достаю диапроектор (модель со встроенным аккумулятором) и повесив на стену тончайший экран из шёлка, прошу завесить окна. Акрам с недоумением смотрит на то что происходит, он не понимает. Фокусирую луч и вручную прокручиваю кадры сопровождая их пояснениями.

Прежде болтливый Акрам замолкает и, выпучив словно рыба глаза, неотрывно смотрит на экран. Ряды пленников в узких клетках висящих на столбах.