Дорогами войны

В этих условиях и произошло неожиданное. В полночь колонна кавдивизии противника (несколько сот всадников и 50–60 автомашин с пехотой и артиллерией), сама того не ведая, пристроилась за нашим 127-м кавалерийским полком, наступавшим в передовом отряде 30-й кавдивизии. Боевое охранение 138-го кавалерийского полка, двигавшегося в голове главных сил дивизии, обнаружило их. Командир полка подполковник Заборин тут же развернул головные подразделения танков и кавалерии и смело атаковал фашистов с тыла. 127-му полку, усиленному танками, пришлось остановиться и нанести встречный удар. Остальные силы немецкой кавалерийской дивизии были добиты мехкорпусом и отдельной мотострелковой бригадой. Это произошло после хутора Лозовый, где противник предпринял новую попытку остановить наше наступление на Раздельную. У меня сохранилась запись, что гитлеровцы из села были выбиты атакой передовых отрядов в 23.15. Значит, разгром вражеской кавдивизии вершился во второй половине этой ночи.

Перед утром вновь завязался бой. Это было в районе Понятовки, последнего населенного пункта перед Раздельной. Мы внимательно следили за ходом боя, находясь в боевых порядках передовых частей. В каждом движении, в каждом маневре чувствовалась такая усталость, что, казалось, люди вот-вот упадут и уснут. Но они упорно шли вперед, в атаку.

На восточной окраине села казаки и танкисты захватили семь 210-мм пушек, десятки автомашин с военным имуществом, большой гурт скота и другие трофеи. Вот, оказывается, откуда били этими тяжелыми системами по району Березовки. Следовательно, конно-механизированная группа значится на оперативных картах в штабе генерал-полковника Шернера «объектом № 1».

В эти дни наши разведчики были особенно внимательны и дерзки. Начальник штаба бронетанковых и механизированных войск 3-го Украинского фронта полковник Сергеев предупредил, что, по поступающим сведениям, на Восточном фронте скоро будет применен сверхтяжелый танк нового типа «Кёнигстигр», то есть «Королевский тигр». Штаб фронта требовал вести разведку в этом направлении и о захвате танка нового типа срочно доложить. Наши вездесущие разведчики день и ночь обшаривали все «закоулки» и «центральную магистраль» армии Холлидта, но пока на след «Кёнигстигров» не напали. Однако установили, что город и станцию Раздельная обороняют 258-я и остатки 335-й пехотных дивизий и охранные части немцев; станция забита железнодорожными эшелонами.

…Идут и идут казаки, навалившись грудью на упругие порывы дождя и снега. Идут, подавшись вперед, словно в атаку. Шаги короткие, усталые. В них вкладывается вся сила, вся воля. Идут километр, второй, третий… идут вслед за передовыми частями, неотступно преследующими противника.

Еще десяток километров будет длиться эта своеобразная «атака». А в каждой атаке случаются потери. Вот автомашина юзом скатилась в овраг, и уже не вызволить ее оттуда. Орудие успели отцепить. Его из последних сил волокут на руках метр за метром. У обочины дороги с непокрытой седой головой стоит казак, прощается с конем. Он снимает с себя бурку и кладет ее на бездыханную грудь боевого друга. И никто не осмеливается сказать ему слова осуждения или упрека. Казаки понимают: в этом жесте, подсказанном душевной болью, человеческая дань нестерпимым тяготам и смерти, принятым боевым другом казака.

…Большак подходит к Раздельной с северо-востока. С севера, прижимаясь к железной дороге, на исходный рубеж атаки выдвигаются соединения 4-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса. Вдоль шоссе – гвардейские кавалерийские дивизии кубанцев. Мы стоим у балки и ждем, когда полковник Гадалин выведет свои полки на исходный рубеж, правее большака. Вдоль лесопосадки должна развернуться дивизия Головского, а против южной окраины – гвардейцы Тутаринова. Но для выхода на исходный рубеж ему потребуется больше времени, чем Гадалину.

Из пологой балки показались спешившиеся казаки. Они почти карабкаются вверх, зло дергая за повод коней. Один из командиров подходит к нам и представляется:

– Командир дивизиона капитан Левченко. – За ним другой: – Командир эскадрона старший лейтенант Куев.

Полки 9-й гвардейской кавдивизии тоже вышли на исходный рубеж атаки. Прибывший от генерала Головского офицер связи доложил, что и его дивизия ждет сигнала атаки. Подошел командир головного 36-го кавполка подполковник Ориночко.

– Почему остановились? – спросил я, хотя сам видел почему.

Усталые казаки, воспользовавшись паузой, начали устраиваться, кто как мог, чтобы несколько минут вздремнуть.

В установленное для атаки время части оставались на своих рубежах. Бойцы не в силах были сбросить с себя тяжкие оковы предельной физической усталости. «Если их двинуть в атаку в таком состоянии, – подумал я, – внезапности не получится и много появится вдов и сирот в кубанских куренях». Но чем встряхнуть души казачьи, чем снять с них смертельную усталость? В таких случаях есть лишь один, но проверенный и верный выход.