Дороги через время

Улицы, на которых жили наш герои, словно лучики у звезды, сходились вместе. И так уж вышло, что их дома стояли совсем рядом, а подворья располагались лицом друг к другу. Это было простое украинское местечко. Полусонное размеренное царство, где десятилетиями жизнь течёт довольно однообразно. Дома в нём были в основном одноэтажные, и только на Центральной площади стояли семь двухэтажных строений, в число которых входили Городская управа, дом городского Головы, а также несколько дворянских и купеческих домов. Вокруг каждого росли фруктовые деревья, а вдоль улиц были посажены каштаны, липы, а также пирамидальные тополя.

Дети наших героев росли вместе. Играя в одном дворе, они дружили друг с другом. До 1914 года всё шло тихо и спокойно. Но вот началась война с Германией. Лазарь Моисеевич, Василий Степанович и Тарас Осипович ушли на фронт почти одновременно в ноябре-декабре 1916 года.

Первая похоронка пришла на Тараса Осиповича. Это случилось уже в конце января 1917 года. У него осталось двое детей. В феврале убили Лазаря Моисеевича, сиротами стали его пятеро детей. Василий Степанович погиб в марте. Его сын Иван и дочь Мария так и не дождались отца с войны.

Родившиеся в 1905 году Иваны были в своих семьях старшими детьми, и на их маленькие плечи легла забота о своих близких. В местечке ребят называли тремя неразлучными Иванами, они с рождения были всё время вместе. Когда родителей призвали в армию, их детство кончилось.

Изя вместо отца стал портным, мать помогала ему кроить. Иван начал работать в кузнице: чинил сельскохозяйственный инвентарь, подковывал лошадей. Ваня-хохол, как его звали друзья, приспособился перевозить на лошадях разные грузы. Вот тем и жили, хотя их заработков едва-едва хватало на пропитание. Но время тогда было тяжёлое, всем жилось очень непросто. Мальчики подрастали и быстро взрослели. Руки набирали силу, и уже к тринадцати годам ребята могли делать любую мужскую работу.

Как снег на голову до местечка дошла весть о Февральской революции. Его жители ещё не успели толком освоиться с новой жизнью и осознать, что это такое, как пришло известие об Октябрьской революции.

Справедливости ради стоит сказать, что поначалу оба эти события никак не отразились на жителях местечка. Жизнь там продолжала идти, как и раньше, размеренно и скучно. Даже базары на центральной площади проходили, как обычно, каждое воскресенье. Все эти революции случились где-то очень далеко, и жителям до них не было никакого дела. Однако все понимали, что рано или поздно придётся что-то менять. И не факт, что из этого получится что-нибудь хорошее.

А пока все продолжали жить мирно и дружно, как до революции. Погромов в местечке не случалось. Разве только залётные черносотенцы заглянут, но слободские не давали особо им разгуляться. Городовой, квартальный и околоточный продолжали работать, городской голова был прежним. Всё оставалось, как при царе. В присутственных местах ещё висели портреты Николая II и развевались императорские российские флаги.

Наши друзья в свободное время учились ездить верхом. Благо, лошадей хватало. Нередко ходили «в ночное», катались до рассвета, а утром ходили и «клевали» носом. Ребята учились метать ножи и драться. Понимая, что им не совладать со взрослым мужиком, они придумывали всякие хитрости: падали под ноги, делали подсечки. Потихоньку у них стало получаться. Ребята тренировались каждый день, что бы ни случилось. Даже если не было времени, они отнимали его ото сна, но занятия по метанию ножей и борьбе не прерывали.

В декабре 1917 года на Украине установили советскую власть, но как-то до их местечка она не дошла. А весной 1918 года пришли германские войска. Однажды в мае Иван-хохол возвращался из уездного города, куда он отвез сыромятные кожи. Зайдя по малой нужде в придорожные кусты, подросток обнаружил там раненого человека, лежащего на земле. Им оказался красный комиссар.

Он был ранен в правую ногу выше колена и в грудь навылет. Человек находился без сознания и не подавал признаков жизни. Красного комиссара в нём выдавали кожаные куртка, штаны и фуражка с красной звездой. Чёрную кожанку крест на крест перепоясывала портупея. Талию перетягивал ремень, на котором висела кобура с наганом. Иван кое-как погрузил раненого на телегу. Комиссар оказался довольно тяжёлым. Затем нарвал в поле травы и, закидав ей тело, отвёз в кузню к другому Ивану.

В ней над угольным сараем до своего ухода на войну Василий Степанович оборудовал небольшую комнатку. Там он периодически ночевал, когда перебирал со спиртным. С улицы эту комнату заметить было невозможно, она выглядела, как продолжение сарая. Туда и поместили раненого комиссара.