Дороги домой больше нет

За более чем полезным занятием я не замечаю, когда Алиса успевает спуститься на кухню. Прихожу в себя и возвращаюсь с поля битвы короля Артура и его союзников против злых врагов я, только когда Фёдор показательно кашляет надо мной и спрашивает, кто такая Моргана.

– А почему он вдруг согласился, чтобы я жила там? – после пару секунд молчания, аккуратно спрашиваю я. Немного странно, что, если верить словам колдуньи, домовой никого не жалует, и вдруг соглашается на постоянного жильца.

– Вот в чём вопрос! – таинственно заявляет Фёдор, снова плавно взмахивая вилкой и едва не роняя кусок котлеты в чашку, после чего спешит положить еду в рот, однако я замечаю в его глазах непонятное веселье.

– Кстати, – внезапно вспоминаю, что так и не получила вразумительного ответа от кого-либо из колдунов. По словом «вразумительный», я подразумеваю «да» или «нет». – А где я таки буду жить?

– Я думал, мы уже это решили. Разве ты не хочешь поселиться рядом с «милейшим» и «очаровательнейшим» существом по имени Кузька-Кусака? – разумеется, это произносит Фёдор, но теперь через его маску таинственности проглядывает улыбка, пока Алиса непривычно вяло ковыряется в своей тарелке и молчит.

На этом вопрос считается исчерпанным. Сегодня ночью я ещё ночую в гостиной, а завтра планирую заняться уборкой. По-правде, я очень и очень не люблю убираться; однако, как всегда есть одно пресловутое, избитое и побитое «НО». Я готова совершить это, на мой взгляд, скучное подвиг, если там, где я этим занимаюсь на самом деле грязно. Или пыльно: чтобы сразу результат и на глаза.

Глава седьмая. От школы и в параллельном мире нет спасения

Какого это проснуться, когда на тебя прыгает эдак килограммов пятнадцать? Я вот честно скажу: не очень! Особенно, если это сопровождается невнятным воплем.

– Вставай, соня, ну! Кто уберёт чердак мой? – голос незнакомый… Промычав нечто нечленораздельное, я даже не утруждаю себя открыть глаза и спихиваю груз на пол. – Эй! Творишь ты чего?

– Это к-кто? – невнятно спрашиваю я. Любопытство пересиливает желание ещё поспать, поэтому я сажусь на диване и сонным, не очень понимающим взглядом обвожу гостиную. Ничего интересного не нахожу и начинаю усердно тереть глаза, в попытках найти источник шума.

– Кузька-Кусака, – следует гордый ответ. Снизу.

А эта фраза интригует. Кажется, теперь мне понятно, почему Фёдор обозвал его Кусака – вредина та ещё!

– Кто? – зачем-то переспрашиваю я, хотя четко расслышала, что сказал… Кузька-Кусака! – Домовой что ли?

– Ага! – теперь всё встаёт на свои места, а Кузька-Кусака опять залезает на меня, видимо, будить.

– Никогда домового не видела! – радостно восклицаю я, без всякого смущения отрывая существо от земли и держа на вытянутых руках, внимательно рассматриваю. В общем-то, можно догадаться, что домовой. Весь в меху, на ногах плетёные лапти, рубаха с поясом, небольшие ручки и ножки. Не думала, что если когда-нибудь и встречу домового, его будут звать «Кузька-Кусака»!

На меня в упор глядят два зелёных огонька.

– Точно это ты, – неожиданно глубокомысленно заявляет Кузька-Кусака.

– Что? О чём речь? – спрашиваю я, на сей раз больше с недоумением, чем восторгом, по-прежнему заинтересованно разглядывая его, но уже не держу на весу, ибо он тяжёлый как-никак.

– О своём, так, – отмахивается домовёнок и спрашивает. – Отпустишь ты меня, а. И, быть может, займёмся мы дельцем уже?

– И то верно… – бормочу я, оставляя Кузю на диване, а сама иду переодеваться и затем на кухню завтракать. Алисы там нет, поэтому я сама нахожу, чем поживиться.

Я уже собираюсь уходить из комнаты, не особо беспокоясь об отсутствие хозяев, как замечаю на столе записку. Соблазн заглянуть в неё велик, и я ему не противлюсь. Какого же моё удивление, когда понимаю, что это адресовано мне.

Алиса пишет, что ушли они по делу и просит меня не волноваться по этому поводу, а также о том, что завтрак оставлен на столе. Я бегло оглядываю стол и только теперь обращаю внимание на то, что тарелка не случайно забыта на столе, а, видимо, предназначается мне. А ведь правда, кто станет оставлять нетронутую кашу и чашку с ещё теплым чаем, а рядом аккуратно класть с ними ложку?

Как это понимать? Забота? Или хитрый умысел?

С чего такое дружелюбие? Это заговор такой или полёт моей и без того безумной фантазии? Ещё пару дней назад, я никого, кто находился в пределах целого мира дела не интересовала, а сейчас… все с кем я встречаюсь, ведут себя, по меньшей мере, дружелюбно! Так как не могу найти реальных причин, почему вдруг все подобрели, не стоит расслабляться.

Советник Илья сказал, что они меня для чего-то искали… Это такой способ меня задобрить и легче заставить сотрудничать? Неясно.

Слишком много «позитива» и вопросов, на которые надо бы ответить. Думаю, пока нельзя ничего сказать «наверняка», но стоит быть поосторожнее: вон как мне голову вчера вскружило! Крапива крапивой, а потом вдруг почему-то не жгётся (да-да, это я себя с крапивой сравниваю).