Дороги джунглей

Выждав некоторое время, юноши образовали свой круг. И так же, как и женщины, небольшими быстрыми шажками неслись по кругу. Временами цепь танцующих рассыпалась на отдельные кружки, а потом снова собиралась, вытягивалась и, вторя ритму барабанов, стремительно неслась по площади. Рисунок танца был четким и красивым. Руки танцоров крепко переплелись за спиной, а их тела плавно, но в то же время сильно раскачивались с удивительной и своеобразной грацией. В этом танце было столько жизни и радости, столько стремительных неудержимых движений, и он был таким заразительно-захватывающим, что я почувствовала непреоборимое желание немедленно присоединиться к танцующим и громко и свободно кричать «Уха-уа» и, как и они, подставлять смеющееся лицо золотым лучам щедрого тропического солнца. Но танец оборвался так же неожиданно, как и начался. И только глухой рокот барабанов некоторое время еще наполнял площадь.

Посередине площади под развесистым баньяном была сложена из камней круглая платформа содор. Как я выяснила потом, на ней обычно заседает совет деревни, но теперь на содор уселись и гости, и многочисленные хозяева. Площадь со всех сторон была окружена аккуратными глинобитными хижинами, крытыми рисовой соломой. Таких хижин в Мачаре оказалось пятьдесят. Рядом со мной опустился старик. Голова его была покрыта тюрбаном, на плечах болталась рваная фуфайка, за ухом торчала самодельная сигара. Старик посмотрел на меня приветливыми выцветшими глазами и спросил:

— Тебе понравились гадаба?

— Очень, — ответила я.

— А я Дасу Чапари — вождь бодо гадаба.

— Да, да, — зашумели вдруг женщины. — Он наш вождь.

— У вас всегда женщины встречают гостей? — обратилась я к старику.

— Всегда, — был ответ. — Старейшие женщины должны встречать гостя. Ибо женщины — хранительницы наших традиций и таинств.

Теперь я заметила, что женщины в этой деревне проявляли самую бурную активность. Они оттеснили мужчин с содора, и только Дасу Чапари избежал их агрессии. Они показали необычную для женщин осведомленность по части истории племени и старательно помогали вождю соблюсти точность сведений, которые он мне сообщал.

— Слушай, мать, — сказал Дасу Чапари, — я не знаю, что ты хочешь узнать о гадаба. Я расскажу тебе то, что знаю сам, и то, что слышал от стариков.

И он начал рассказывать.

ЛЮДИ С РЕКИ ГОДАВЕРИ

…Давно-давно двенадцать братьев гадаба родились на берегах реки Годавери. Когда они выросли, то отправились в Джейпур поискать себе жен. И между собой они решили: где найдут жен, там и останутся жить. Они двинулись в далекий путь и пришли в джунгли Искинда. Там жила асурин [20]. У нее не было родителей, и она жила одна. У асурин были большие уши, длинные зубы и ногти, огромный нос, а ее волосы свисали до самой земли. Никто не назвал бы ее красивой. Братья натолкнулись на нее, когда она спокойно спала в траве. Они начали совещаться. Один из братьев сказал: «Может быть, она страшная, но все же она женщина. Пусть она станет женой кого-нибудь из нас».

Старший стал спрашивать каждого по очереди: «Хочешь стать мужем асурин?» И каждый из братьев отвечал: «Нет, я боюсь. Она сожрет меня». «Тогда, — сказал старший брат, — я женюсь на ней, но вы поможете мне поймать эту асурин». Братья схватили асурин, сделали дыры в ее ушах и привязали к ушам веревку. Но асурин так и не проснулась. Тогда братья дернули за веревку, асурин стало больно, и она пробудилась. «А! — обрадовалась асурин, увидев братьев. — Все эти дни я была очень голодна. Теперь у меня есть чем закусить». Но братья еще сильнее потянули за веревку, и асурин взвыла от боли. «Не дергайте веревку, — взмолилась она. — Я не трону вас». И тогда братья повели ее за собой на веревке. Они морили ее голодом семь дней, и асурин стала совсем слабой. А затем решили заняться ее внешностью. Они подрезали ее большие уши, вырвали шерсть с языка и укоротили зубы. Но продолжали держать ее на веревке. И асурин снова взмолилась: «Освободите меня. Я никуда не убегу». Так она стала женой старшего брата. Некоторое время спустя она родила ему мальчика и девочку. И тогда остальные братья сказали старшему: «Теперь у тебя есть жена и дети, и ты оставайся здесь. А мы пойдем искать жен для себя». Они ушли, и никто не знает куда. А дети асурин стали настоящими гадаба, и от них пошло все племя.