Дороги джунглей

— Ну, где же они?

— Домбы совсем близко. Вот.

Я посмотрела туда, куда показывала Джанмутти, и увидела группу хижин. Сначала мне казалось, что это продолжение Камбеси. Но хижины отличались от домов кхондов. Они были больше, добротнее и чище. И одежда людей, сидевших около этих домов, отличалась от одежды кхондов. Женщины были в сари, а мужчины — в дхоти. Это была одежда людей долины.

— Ну и что? — удивилась я. — Люди как люди.

— Они — не люди, они — разбойники, — опять зашептала Джанмутти.

И она была права. Почти к каждой деревне лесных кхондов прилепились деревушки-паразиты — настоящие разбойничьи гнезда, хотя и вполне благопристойные с виду.

Говорят, еще лет сто назад по долинам и предгорьям Карапутского округа бродило племя воров и бандитов — предки нынешних домбов. Сейчас трудно сказать, какие именно условия содействовали превращению воров и бандитов в торговцев и ростовщиков. Известно только, что племенные традиции живучи — и хорошие, и плохие. Иногда они даже расцветают в соответствующих условиях пышным цветом и как бы получают вторую жизнь. Так и у домбов. Новое занятие крайне нуждалось в старинных методах грабежа и разбоя.

Объекта для своей деятельности в долине домбы уже не смогли найти — там были свои торговцы и ростовщики. И домбы не поленились отправиться в джунгли и даже подняться в горы. У них оказались достойные покровители: местные индусские раджи и князьки доверяли домбам функции сборщиков налогов с подопечных территорий. Поэтому домб был для кхонда не просто домб, а лицо, облеченное властью, человек, близкий к радже. Домбов поддерживал кое-кто и повыше раджи — белые сахибы, властители всей страны. Дело в том, что многие домбы приняли христианскую веру. Этого было достаточно.

Потом покровители ушли, но традиционный страх перед домбами остался. И этот страх стал причиной многих бедствий.

Правда, домбы не всех пытаются запугать. С вождями они стараются наладить дружественные отношения, чтобы заполучить их поддержку в грабеже и эксплуатации рядовых кхондов.

Домбы, прежде всего ростовщики. На долю кхонда выпадает немало трудных и полуголодных лет, и поэтому часто он стучится в дверь домба и просит одолжить денег. Почти каждый кхонд что-то должен домбам. Процент очень высокий — сто в год. Давая деньги взаймы, домбы, как правило, требуют возвращать долг натурой. При пересчете денег на продукцию они бессовестно обманывают своих должников. Там, где деньги еще не укоренились, как, например, у лесных кхондов, домб может дать рис и раги, но за все это надо платить урожаем, и при этом в количестве во много раз большем. Пользуясь неграмотностью и доверчивостью кхондов, домбы нередко требуют, чтобы берущий в долг поставил свою подпись на чистой бумаге. После этого домб проставляет в бумаге, приобретшей силу официального документа, любую произвольную цифру. Сумма долга иногда возрастает до фантастических размеров, поэтому долги переходят из поколения в поколение. Должники нередко не только отдают домбу-кредитору свой урожай, но и бесплатно работают на его полях. Но изъятие урожая — это еще не все. Пользуясь различными махинациями, обманом и мошенничеством, они отбирают у кхондов землю.

Отобранная земля может находиться в распоряжении домба и десять, и двадцать лет. Часто, припугнув кхонда, домб умудряется перевести эту землю на свое имя, и практически невозможно отсудить ее у кредитора. Есть также и «законные» пути получить землю кхонда в свое полное владение. Нередко, оказываясь в крайне трудном положении, без пищи и иных средств к существованию, кхонды вынуждены продавать свои участки. Представления о цене на землю они не имеют, поэтому домбы, пользуясь бедственным положением кхондов, приобретают их землю по баснословно малой цене. Иногда просто за мешок раги или падди. Цена может упасть даже до бутылки мохуа. Это вино домбы приготовляют сами. Такой бутылки достаточно, чтобы как следует напоить кхонда. Похмелье всегда бывает горьким и тяжелым: владелец поля обнаруживает, что он продал свою землю домбу. Правда, он не помнит, как это произошло и сколько ему заплатили, но присутствовавшие при попойке домбы в один голос утверждают, что он продал. Можно и не расходовать вино. Только надо держать на примете семьи, где нет сыновей-наследников, и терпеливо ждать смерти хозяина. А можно и не ждать и помочь ему, если тот слишком долго зажился на белом свете. Когда хозяин умрет (неважно как), домб объявляет его своим должником. Был он им или не был, это не имеет никакого значения. Достаточно предъявить запуганным родственникам фальшивые документы, и дело сделано.