Дороги джунглей. Великий Индийский путь

– Школа для детей из племени. Она тут, в двух милях отсюда. А я учитель. Меня зовут Питамбаран. – И, не переводя дыхания, воскликнул: – Какой гость! Какой гость! Вы здесь первая русская. Да что русская, эти люди никогда и не видели человека с белой кожей. Идемте со мной, прошу вас. Моя жена тоже хочет с вами познакомиться. – И снова стал приговаривать: – Какой гость, какой гость.

Признаться, я была немного смущена происходящим.

– Идемте, идемте, – торопился Питамбаран, – моя хижина здесь же. Вот за тем пригорком. Я живу вместе с маннанами. Они очень хорошие люди. И я счастлив с ними. Но знаете, иногда хочется встретиться с новыми людьми. Ведь здесь это так редко случается. А тут я узнаю: гость, да еще русский. Подумать только! Человек из страны космических ракет забрел к нам в племя. Такого еще не было, поверьте мне.

Когда мы подошли к хижине учителя, наш эскорт из юных маннанов увеличился по крайней мере человек на сорок. И по тому, как ласково обращался с ребятишками Питамбаран и как они доверчиво льнули к нему, я поняла, что учитель своей искренностью и добротой заслужил настоящую любовь племени. И я не ошиблась.

У хижины нас встретила молодая женщина, жена Питамбарана.

– Посмотрите на нашу хижину, – сказала она. – Ее нам построили маннаны.

Хижина ничем не отличалась от хижин селения. Но видно было, что строители вложили в нее свою любовь к этому человеку – она была как-то складней и аккуратней, чем другие. Там был очаг, врытый в земляной пол, стояли два плетеных топчана и на бамбуковой стене висела небольшая полочка с книгами. На табуретке в углу стояла зажженная керосиновая лампа. Несколько циновок было брошено у порога. Вот и все.

– Мне больше ничего и не надо, – сказал Питамбаран. – Есть крыша над головой, есть на чем спать, ну и довольно. Мы с женой здесь очень счастливы. А если бы вы знали, какие это люди – маннаны! Я живу здесь три года и, наверно, останусь у них на всю жизнь. Вот только король… – легкая тень набежала на лицо учителя.

– Что король? – спросила я.

– Не люблю я его, – в его тоне появились извиняющиеся нотки.

– Я тоже.

– Правда? – обрадовался Питамбаран. – Власть его развратила, и он утратил доброту к людям. У меня с ним часто бывают стычки.

– Типичный паразит, – подтвердила я.

– Вот именно паразит. Он самоуправствует и считает, что все племя – его рабы. А это не так, они же люди.

Жена учителя принесла угощение: жареные бананы и путту. Не успели мы доесть, как на пороге хижины появился голозадый, шмыгающий носом гонец лет семи. Он долго рассматривал нас и переминался с ноги на ногу.

– Король… – сказал он. Затем шмыгнул носом и умолк.

– Что король? – спросил учитель. – Что с ним случилось?

– Король, – начал гонец снова, – будет танцевать. Нет, – поправился он, – маннаны будут танцевать. Король вас зовет.

И, повернувшись, опрометью бросился через заросли.

Мы вышли из хижины. Дул прохладный ветер. Луна на ущербе освещала джунгли призрачным голубоватым светом. Раскидистые кроны деревьев, пальмы, заросли кустов приняли какие-то нереальные причудливые очертания. Лунный свет дробился искрами в быстрых струях бегущей горной реки. Густые заросли скрывали хижины, и казалось, что вокруг никого и ничего нет, кроме тусклого огонька в маленьком окошке хижины учителя. И по мере того как мы шли, этот огонек становился все меньше и тусклее и наконец исчез. Тропинка делала неожиданные повороты и изгибы в лунных зарослях. Стоял час той удивительной тишины, когда дневная жизнь джунглей кончилась, а ночная еще не началась. И вдруг в эту тишину ворвался грохот барабанов. Он нарастал как-то победно, эхом отзываясь в горах и лесных зарослях. Этот зовущий ритм наполнял собой все вокруг, и казалось, в мире ничего не существует, кроме этого лунного света, замерших деревьев и прерывистого звука барабана.

Мы шли, как завороженные, на этот звук. Он становился все громче и отчетливее.

– Барабаны в джунглях бьют каждую ночь, – сказал Питамбаран. – Так отпугивают зверей. Кстати, будьте осторожны. Эти заросли всегда полны всяких неожиданностей. Недели две назад в это же время на одного маннана бросилась пантера. Прыгнула прямо на спину. Хорошо, люди были поблизости. Еле отбили.

Хижина короля была освещена единственной ацетиленовой лампой, стоявшей на земляном полу. Горели оба очага, и сизый дым наполнял королевские апартаменты. Он ел глаза и выбивал слезы. Около очага для обогрева сидело человек двадцать маннанов, столько же стояло у стены. На «троне» восседал король, завернутый в красное одеяло. Вокруг «трона» в живописных позах разлеглись министры, жрецы, блюстители порядка и прочая придворная знать.

– Эй, вы, – крикнул король придворным, увидев нас, – место гостям!