Дороги джунглей. Великий Индийский путь

В автобусе засмеялись. Кадан готов был заплакать. Над ним никогда так обидно не смеялись. И потом, надо было что-то предпринять. Автобус неотвратимо уходил на юг. Кадан бросился к двери. Кондуктор оттолкнул его:

– Ты что, ненормальный? Подожди до остановки.

Через несколько минут Кадан сошел. Он сразу же опустился на корточки, чтобы дать отдых затекшим и ослабевшим от волнения ногам. У прохожих Кадан спросил об автобусе на Коимбатур. Те сказали, что надо ждать здесь.

Снова пришел автобус, и снова Кадан втиснулся в него. Он был так измучен, что теперь ему было все равно куда ехать. На скамью он не сел, а опустился на корточки прямо на пол.

– Билет, – сказал ему кондуктор.

Кадан вынул из узелка старый билет и показал его.

– Ты что мне голову морочишь? – рассердился кондуктор. – Где ты взял этот билет?

– Я купил его у человека в зеленом автобусе, – вежливо ответил Кадан.

– А это красный автобус. – Кадан не заметил насмешки в голосе кондуктора.

Он заплатил за второй билет. Стараясь запомнить, какой билет на красный автобус, какой на зеленый, он увязал их вместе с деньгами. Он был уверен, что билеты намного важнее денег. Ведь только с помощью этих бумажек он сможет попасть в уру Коимбатур. Становилось темно, и в автобусе зажгли свет. Кадан на мгновение закрыл глаза – так ярок был свет. Он смотрел на прозрачные шарики, но язычков пламени разглядеть не мог. Они были как маленькие солнца. Такого чуда он еще не видел. Даже у Великого бога не было такого. Священный огонь на пике Малаишвара был ясен и понятен. Керосиновая лампа ему была знакома. Там все понятно – огонь рождает другой огонь. А здесь Кадан не заметил, чтобы кто-нибудь подносил огонь к прозрачным шарикам. Он все смотрел и смотрел на эти шарики, пока не стало больно глазам и в них не заплясали колкие цветные искры. И тогда Кадан подумал, что тоска, которая мучила его по долине за горами, была ненапрасной. Здесь все было необычно и чудесно. Чужой и непонятный мир, в который он вступил теперь, манил его с новой силой и захватывал своей необъяснимостью.

Плоскую долину, по которой шел автобус, Кадан не смог как следует разглядеть. За окнами стояла черная тьма, и только кое-где в отдалении мерцали огоньки. Но вот на горизонте стало разгораться зарево. Оно неотвратимо приближалось и становилось все ярче. От волнения язык у Кадана стал сухим и ноги ослабли. Он понял, что скоро увидит отдыхающее в плоской долине солнце, и подумал, что никому из мудугаров не удавалось еще этого увидеть. Он представил, как будет рассказывать об отдыхающем солнце в своем уру Розового дерева. Как внимательно будут его слушать и восхищенно приговаривать: «Аё, аё». И незаметно для себя Кадан сказал:

– Аё, аё.

– Ты что? – спросил его сидящий рядом крестьянин.

Кадан показал на зарево:

– Я сейчас увижу, как отдыхает солнце.

– Что? – переспросил крестьянин. – Какое солнце?

– Там, – снова показал Кадан.

– Да разве это солнце? – И задумчиво протянул: – Солнце… Оно тебя так пригреет, что не обрадуешься. Это Коимбатур.

Но Кадан не поверил крестьянину. Уру, даже очень большой, не может так сиять в ночи. Конечно, это отдыхающее солнце.

И Кадан снова повторял:

– Аё, аё, – и восхищенно покачивал головой. Отдыхающего солнца он так и не смог увидеть. Зарево стало рассеиваться и дробилось на множество огоньков, мелькавших в долине. Затем огоньки превратились в светящиеся глаза больших хижин и засверкали на длинных, как кокосовые пальмы, факелах, стоящих вдоль многих троп, пересекающих большой невиданный уру.

– Коимбатур, – объявил кондуктор.