Дороги джунглей. Великий Индийский путь

Пока мы пререкались, пришел Мадан. Курудале почел за благо скрыться. Мы перебросились с мупаном несколькими словами. А потом я стала такой же хитрой, как курудале, и сказала ему:

– Мадан, я никогда не видела коммунистов. Объясни мне, кто они такие.

Мупан с сожалением покачал головой.

– Аё, амма, как же ты не видела коммунистов? Коммунисты – это, – он на мгновение помедлил, – серп и молот. Я всегда голосую за серп и молот. Коммунисты спасли нас от голода. Все племя было благодарно им за это.

– Так, понятно. А что такое коммунизм? Может быть, ты мне тоже объяснишь?

Недаром мупан уру Благословенное место славится умом и сообразительностью. Он даже не задумался перед тем, как ответить.

– Это когда, – очень уверенно заявил Мадан, – все люди живут хорошо и всем хватает еды.

Ответ был точен и конкретен. Так Мадан со своей точки зрения понимал коммунизм. Бабу Шетти оказался прав. Я нашла в маленьком племени, разбросанном по джунглям и горам Аттаппади, своих единомышленников. И я была очень рада этому.

Патти из рода Кобра

– Амма, ты бо льшой учитель из большой школы?

Эту ф разу произнес звонкий детский голос. Я обернулась и увидела перед собой прямо на тропинке мальчишку лет девяти-десяти. Как и на всех детях-мудугарах, на нем был минимум одежды. И только измазанный ярко-красный кусок грубой ткани, напоминавший короткий плащ, был переброшен с шеи на спину. Мальчишка держался независимо и нимало не был смущен тем обстоятельством, что встретил в джунглях незнакомых людей. В его руках был небольшой лук-праща.

– Кто тебе сказал, что я большой учитель из большой школы? – спросила я.

– Так тебя называет наш мупан. Он сказал, что большая школа стоит в большом уру Мок… нет, Мов… – запнулся мальчишка. Незнакомое слово не давалось ему.

– Москва?

– Москва, Москва, – обрадовался он. – Теперь я знаю, что это ты, амма, большой учитель.

– Да я вовсе не большой учитель. Мупан что-то перепутал.

– Нет, мупан перепутать не может. А меня зовут Патти, – вдруг выпалил он.

Так мы познакомились. Патти любил основательно закреплять свои знакомства. Лук-праща был щедро отдан мне в полное владение. Это было все, что имел Патти. Пожалуй, этот мальчишеский лук стоил многого. Он свидетельствовал о великодушии и бескорыстии его владельца. Взамен мальчик ничего не просил.

Патти живет в уру Коравампади. От дороги в уру ведет тропинка через джунгли протяженностью две мили. Уру небольшой: три хижины скрыты в зарослях банановых деревьев. Одна из хижин принадлежит матери Патти. Недалеко от уру маленькие клочки полей. Мать и отец Патти с утра заняты на них. Но еды не хватает, и Патти всегда бывает голоден. На его худых боках можно легко пересчитать ребра. Кроме Патти в семье еще четверо детей. Одни младше его, другие старше. Но все нуждаются в пище, а ее так мало. Патти с раннего детства привык заботиться о себе и о младших. Он просыпается, когда на востоке только начинает алеть заря. Патти не любит много спать. Да и не может. Часто голод мешает спокойному сну. Некоторое время Патти лежит на циновке и прислушивается. Предрассветный ветер шумит в широких изорванных листьях банановой рощи. Патти ждет, когда оживут джунгли. Первые лучи солнца пробуждают их, и они как-то сразу наполняются разноголосым гомоном птиц. Патти берет свой лук и выскальзывает из хижины. Он спускается вниз по узкой каменистой тропе к говорливому прозрачному источнику. Ранним утром бывает особенно прохладно, и Патти старается завернуться в свой импровизированный плащ. Но плащ короток, и его ткань согревает плохо. Патти ускоряет шаг. Его босые ноги осторожно ступают на холодные мокрые камни, между которыми бурлит и играет вода источника. Здесь надо быть особенно осторожным. Иногда в это время сюда приходят на водопой крупные звери – тигр или пантера. Патти хорошо знает, что лук ему вряд ли поможет. Его отец, опытный охотник, научил Патти кричать, чтобы звери пугались. Но он не уверен, что тигр или пантера испугаются его еще неокрепшего голоса. Лучше быть осторожным. И Патти чутко прислушивается ко всем посторонним звукам, временами возникающим в зарослях. Пока что эти звуки не вызывают у него особых подозрений. Он касается сбитыми коленками гладкой влажной поверхности камня и, зачерпнув ладошкой воду, сначала пьет ее, а потом плещет себе на лицо, руки и грудь. Патти ежится – вода холодная, но хорошо освежает и заставляет на минуту забыть о голоде.

Траву покрывает роса. Она бывает особенно обильной в эти ранние часы. Холодная вода взбадривает Патти, и он, прыгая с камня на камень, пересекает источник. Джунгли принимают его как своего. Здесь ему все знакомо с малых лет. Правда, каждый раз, попадая сюда, Патти делает все новые и новые открытия. Он вдруг обнаруживает маленький холмик, полный красных прожорливых муравьев. От них лучше держаться подальше. Босые ноги Патти ничем не защищены от их обжигающих укусов.