Дороги Гвенхейда

— Поддерживаю, — отчеканила Марта. Она выглядела решительной и бледной. — И... И отрежьте ему палец. На какой-нибудь из рук. Может, даже два пальца, но так, чтоб не помешало сражаться. Это станет ему напоминанием о совершенном им поступке.

— Тогда лучше сразу оскопить, — оживился Аматрис.

Патрик понял, что смеется — хриплым пугающим смехом.

— Всыпать петлей, запереть в подвале, отрезать палец... Госпожа Доннер, мастер Кренхилл, не извольте обижаться, но у вас несколько романтизированное представление о пиратах! Почерпнутое из лубочных книг и скоморошьих выступлений. Предложение господина Тревора выглядит несколько интереснее, но... Только мы с Луисом настоящие морские волки здесь. И мы знаем, как пираты решают такие проблемы, — одним движением Патрик выхватил шпагу и коснулся кончиком клинка подбородка своего бывшего друга. — Знаем ведь, Луис?

— Так точно, капитан, сэр.

— Тогда напомните, мастер Коттон, как нам положено поступить.

Луис нахмурился, затем осторожно ответил:

— Высадить меня на голой скале, с бурдюком воды и одной пулей в мушкете.

— Неплохое предложение, — Патрик сделал вид, что раздумывает. Шпагу он держал ровно, и рука не дрожала. — Но позвольте, мастер Коттон, разве вы наблюдаете поблизости острова, неважно, обитаемые или нет? По моим прикидкам — около сотни миль до ближайшего.

— Граф Телфрин, — осторожно начал Бринкли, — зачем это все...

— Молчите, Герберт, и вы все тоже не вмешивайтесь. Это наше с Луисом пиратское дело, и мы его вскоре решим. Итак, вариант с островом, по понятным причинам, приходится отмести. Можно, разумеется, добраться до порта, снять шхуну, поплыть в сторону подходящей отмели... но слишком долго и хлопотно, а дел и без того по горло. Возможно, у мастера Коттона найдутся иные соображения?

Губы дворецкого слегка шевельнулись:

— Предложить прогуляться мне по доске.

— Вздор! Вы надо мной издеваетесь или рехнулись от страха?! Ради того, чтобы снять корабль и выйти в море, мы в порт опять-таки не попремся. Прости, но ты предал, а с предателями у меня разговор короткий. Оставить тебя связанным в подвале — не ровен час еще убежишь как-нибудь, знаю, как ты ловко выпутывался из узлов раньше, да и приглядывать за тобой кому-то придется. Излишняя, на мой взгляд, морока.

Патрик сделал быстрое движение кистью. Шпага сверкнула, разрывая Луису сонную артерию и оставляя на шее бывшего дворецкого длинную кровоточащую рану. Луис коротко вскрикнул, дернул связанными руками, и спустя мгновение повалился на паркетный пол, содрогаясь в конвульсиях. Кровь растекалась лужицей от горла. Спустя несколько ударов сердца, показавшихся Патрику очень громкими, его давний товарищ затих. Патрик аккуратно вычистил замшевым платком клинок, пока все собравшиеся пялились на него во все глаза. "Конечно, они ожидали более долгих прощальных речей". Затем испачканный платок опустился на пол, прикрыв убитому лицо, а очищенная шпага спряталась в ножны.

Первой дар речи обрела Марта.

— Вы обезумели, — сказала она. — Так нельзя.

— Почему ж нельзя, если можно, — Патрику смертельно захотелось выпить. Отвратительное окончание вечера, а ведь он уже начал рассчитывать совсем на иное. — Луис Коттон был достойным человеком, умницей и храбрецом, однако по его вине погибло множество хороших людей. Я имею в виду не тех, кого мы вместе порешили в наших походах, а совсем недавно, в Наргонде. Наших товарищей. Тот же Карло Варлони, вместе ходили на "Креветке", и Дэйв Лоттерс, и бедная Астрид Шефер непременно бы угодила в беду, не окажись она настолько сильной колдуньей. Что же тебе, Марта, совсем не жалко этих людей?

Девушка не сразу нашлась с ответом.

— Мне их разумеется жаль, однако я могу понять и поступок Луиса. Он испугался и не владел собой. Мной тоже... — Марта запнулась, — порой владеют страх и сомнения. Луис оступился однажды, и это привело к ужасным последствиям, однако разве не стоило бы простить его? Дать ему еще один шанс? Он много лет был вашим товарищем, и, видя ваше великодушие, непременно бы одумался и попробовал бы исправить причиненное зло.

— Как? — спросил Патрик. — Вернув погибших?

— Ваши чувства делают вам честь, — тактично сообщила Марте Сильвия.

— Однако, — вздохнул Боб, — по большому счету граф Телфрин поступил правильно. Стеречь подлеца действительно бы оказалось накладно. Нам и так непонятно, какой беды ждать и в какую сторону от нее спасаться. Пленник, знающий все наши секреты, нам бы только мешал. Хотя, по чести, мне жаль, конечно. Думал, он неплохой парень, а оно вон как оказалось.

— Что до меня, — подхватил Аматрис, — то не мне, чудовищу, повинному в бесчисленных бедствиях, осуждать графа Телфрина. Решение принято, и бессмысленно его обсуждать. Пролитая кровь обратно все равно не течет.