ДОРОГИ И СНЫ

— Стоп! — Макс предостерегающе вскинул ладонь, останавливая язвительное повествование малявки. — Это важно. Без «лютика» вы друг друга не понимали?

— С каких пеньков? Он же где-то в закрытых мирах рос! Или что-то не так?

— Нет, все верно, но тут могло быть два варианта…

— И что, в другом варианте он должен был нас понимать? — Санька оторвалась от трубочки и недоверчиво оглядела дядюшку. — Это как? Что-то вроде парадокса Чудновского, на основе которого работают «лютики»?

— Не «что-то вроде», а он самый, — проворчал Макс. Итак, на этот раз удача обошлась без двусмысленных шуточек. О переселении речь не идет, проблемы с легализацией отпадают. Технически все предельно просто — изловить Толика и вернуть пропажу домой. Но это на первый взгляд просто, а на самом деле проблема тут получается вовсе не техническая… — Ладно, не отвлекайся, чего не было, того не было. Ты отцу сказала?

— Нет, — качнула головой племяшка и нахально соврала: — Не успела.

— Сдается мне, ты не особенно и торопилась.

— Между этой встречей на кладбище и папиным отъездом мы не виделись…

— И это было не случайное стечение обстоятельств, а нахальное уклонение от общения со стихийным телепатом. Саня, я хоть и не телепат, но мала ты еще мне мозги утюжить. Ты зачем-то отвела Диего к дяде Вите, хотя могла просто привести домой. Ты ничего не сказала папе и старательно избегала встречи с ним. Вопрос: что ты такого делала на кладбище, о чем не должен был догадаться папа?

— И вам это тоже незачем знать, — надулась Санька. — Могут у нас с Настей быть свои личные дела, которыми мы не хотим делиться со всей Семьей?

— И напрасно не хотите. Семья не ограничивается твоим папой, и в ней достаточно взрослых людей, которые смыслят в некромантии побольше твоего. И, что тоже немаловажно, умеют общаться с духами, не причиняя при этом вреда ни случайным прохожим, ни окружающей среде. Ты могла бы спросить меня.

— И вы б мне велели не лезть, куда не положено, — выдала очередную порцию яда маленькая паршивка и опять присосалась к своему шоколаду.

— Если ты пыталась дозваться Жака, то это совершенно бесполезно. Дух не придет ко мне так же, как не пришел к тебе.

— А почему? Дядь Макс, ну вот скажи как специалист, почему он не придет?

— Я уже объяснял, а ты пропустила все мимо ушей, полагая, что я тебя утешаю глупыми детскими сказками.

— Знаете, насколько я помню, ваше объяснение было туманным, уклончивым и больше чем на детскую сказку не тянуло. Версия про скопированную в сети личность и то интереснее, хотя тоже бред первосортный.

— Между тем это не сказка, а вполне реальное явление. Не все уходят… э-э-э… туда. Некоторые уходят в другие миры. Это, кстати, напрямую связано с тем самым парадоксом Чудновского, который ты упоминала. Думаешь, почему для меня так важен был вопрос, понимали ли вы друг друга без «лютика»?

— То есть если бы понимали, это значило бы… что он… покойник?

— Для своего мира — да. А для этого — нормальный живой человек.

— Насчет «нормальный» — это вы ему польстили, — невесело ухмыльнулась нахалка, не выпуская при этом трубочку изо рта.

— А он… ведет себя неадекватно?

— Дядя Макс, ну как вы думаете, может пришелец из другого мира вести себя адекватно? Настя его уже боится до смерти. Одна его битва с диким хищным пылесосом чего стоила! А охота на голубей с последующим расчленением и пожиранием?

— Постой, давай не будем путать неприспособленность к существованию в чужом мире и клиническую психопатологию. Разумеется, он не знает, что такое пылесос, не умеет пользоваться продуктовым терминалом, воспринимает диких животных как объект охоты и никогда в жизни не видел компьютера. Это естественно. Но при этом он сознает, где находится, помнит, как его зовут, может объяснить, как сюда попал?

— А, ну в этом смысле он все соображает, но как сюда попал — не помнит. Говорит, что провел пару недель в Лабиринте и очнулся только здесь, на кладбище. Чего он там в Лабиринте делал и как туда провалился — помнит, но не говорит.

— Как он себя ведет? Депрессии, суицидных намерений не замечали?

Плоская Санькина мордашка озарилась задумчивой подозрительностью.

— Да нет, — произнесла малявка, поразмыслив. — Неужели он нарочно мог нажраться сырых балабух? По-моему, все-таки и правда не знал…

— А позавчера что с ним случилось?

Санька вздохнула:

— У него каждый день что-то случается. Сначала он этих балабух наелся. Потом несвежих консервов. Потом сварил себе суп из городских голубей, и тоже как-то нехорошо ему после того было. Потом еще оказалось, что у него аллергия на помидоры… А вы что, чувствуете на расстоянии?

— Нет, но объяснять не буду, это касается служебных тайн. Что он вам вообще о себе рассказал?

Практически ничего. Только упомянул, что у них там война, что он был в плену и что ему срочно надо вернуться, кое-какие долги отдать. Я так понимаю, кузен Диего на кого-то крепко сердит, и, когда он вернется, кое-кому не поздоровится. Очень уж нехорошо он смотрит, да и вообще он какой-то излишне агрессивный.

— Так, — вздохнул Макс, — понятно.